Автор: Перевод Константина Чарухина. Впервые на русском языке!
Древний аноним
По изд.: Vita S. Ebrulfi abbatis Uticensis / J. Mabillon, Acta sanctorum ordinis S. Benedicti, Saeculum primum. – pp. 335-240
СКАЧАТЬ КНИГУ ЦЕЛИКОМ:
ЖИТИЕ СВЯТОГО ЭБРУЛЬФА УТИКСКОГО (УШСКОГО), АВВЫ
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
1. Вышний промысел Божий и преданно подвизающимся всегда готов содействовать, и поддавшимся дурному оцепенению никогда не прекращает представлять примеры плодотворных трудов, побуждающие сражаться смелее; дабы и труждающиеся не обессилели, и праздные знали, чему подражать. Таким образом Божие провидение милосердно идёт навстречу бренности смертных, дабы, исторгнув из себя сорную поросль пагубной праздности, взирая на победы подобных себе слабых людей, они, нисколько не сомневаясь в победе, бесстрашно воинствовали под началом такового Полководца. Для того и читаются вслух перед всей Церковью повествования о великих свершениях святых, чтобы мы, влекомые сладостью Царства, не уклонялись делами своими от проложенных ими путей. Ибо иначе что нам толку возносить хвалы сим презревшим мир праведникам, если мы, живя дурно, не даём запечатлиться в нас их образам?
2. Итак, блаженный Эбрульф явился миру на подражание верным как несравненное зерцало для своего времени. Ибо пылая изнутри божественной любовью, он отверг соблазны мирской жизни и, будучи поборником иночества, облекшись в одеяние монашеское, неустанно следовал его духу. А поскольку душой он нисколько не был привязан к презренным удовольствиям, то весьма справедливо был удостоен многообразных знамений. Ибо, помышляя только о Вышнем Царстве, он ещё при жизни во плоти услаждался общением с небесным сонмом и тем самым в должной мере показал миру, сколь угодно Богу его благочестивое житие. Однако прежде чем мы перейдём к этому, следует во всеуслышание поведать об истоках его святой жизни, дабы положить верное начало ходу нашего повествования.
НАЧИНАЕТСЯ ЖИТИЕ
3. Итак, досточтимый отец Эбрульф, происходящий из весьма знатного семейства, родился в городе Байокассине (комм. Байё, деп. Кальвадос). Родители, весьма озабоченные его воспитанием, отдали его учиться католической вере. Будучи ещё мальчиком, он с удивительной быстротой прошёл все божественные и человеческие предметы и, говорят, самих наставников превзошёл учёностью, ибо небесная благодать, предвосхищая в нём будущего духовного учителя, наделила его чрезвычайной понятливостью во всём. Ни в чём не поступая заносчиво и высокомерно (что присуще его возрасту), он наряду с выдающимися дарованиями был наделён красотою лица, кротким нравом и сдержанным поведением, свободным от какого-либо легкомыслия.
Поскольку, как уже было сказано, он отличался блистательным происхождением, то вскоре, по провидению бессмертного Бога, о нём стало известно королю (Хильдеберту I, 497-558 гг.), находившемуся тогда на вершине земной власти, который, разузнав, кто он такой и какого рода, тут же велел ему явиться ко двору, рассудив, что человек, возвысившийся умственными достоинствами, очень пригодится на королевской службе. Ради его смирения Вышний Полководец по благости Своей направил его на таковую службу при земном дворце, прежде чем он был возведён до высшего положения в иных чертогах. И, наделённый даром слова, он среди придворных выполнял поручения, требующие особой учёности. Однако, прилежно занимаясь земными делами, он никогда не отводил духовного взора от того, что любил всем сердцем.
4. Но когда в родительском доме стали выражать надежду на то, что он обзаведётся потомством, Эбрульф, уступая частым и благожелательным уговорам друзей, постановил вступить в брак с женщиной, равной ему по достоинству рождения. Женился же он ради деторождения, а не для услаждения плоти, ибо он следовал апостольскому совету, о котором усердно размышлял: «Время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие» (1Кор 7:29). Также и то не придавал он забвению, что добавлено немного ниже: «И пользующиеся миром сим, как не пользующиеся; ибо проходит образ мира сего» (1Кор 7:31).
5. Итак, человек Божий благоденствовал в земном достатке, соблюдая мудрую осмотрительность, как бы при накоплении имущества не прогневить Создателя. Когда же стал он чрезвычайно состоятелен, то радовался более возможности благотворить, нежели самим богатствам. Он прочёл множество книг о деяниях древних отцов и преревностно старался перенести их опыт на самого себя. Будучи постоянен в даянии милостыни, молитвах и бдениях, он и супругу свою призывал к таковым же святым деяниям, так что вместе со святостью верного мужа возрастало и благочестие верной жены. Живя таким образом, они всё ещё оставались в мирском платье, дабы никак внешне не нарушать придворных приличий.
6. Когда же блаженнейший атлет Христов пожелал ревностно следовать заповедям Господним, словно некоему закону для себя, довелось ему по Божию устроению услышать, как Господь в Евангелии Своём говорит ученикам: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Лк 9:23). А когда благодаря сему изречению он ощутил действие Святого Духа, то из глубины памяти поднялось ещё то изречение самой Истины, коим Она обещает наивысшее совершенство презревшим мир: «Истинно говорю вам, что вы, кто ради меня оставили всё, получите во сто крат и наследуете жизнь вечную» (ср. Мф 19:28-29).
7. Итак, вдохновлённый этими и подобными правдоречивыми обещаниями, он, распродав имущество, роздал всё, что удалось выручить, нищим (что он и раньше делал, но умеренно). Супругу, которой он позволил вернуть родительское имя, посвятил (в чин дев – прим. пер.) и, возложив на неё священный покров, передал небесному Жениху. Сам же, ускользнув от кораблекрушения (мирской жизни – прим. пер.) поспешил в монастырь. Став монахом, он некоторое время пребывал там во всяком смирении, служа Богу, и всё больше и больше возрастало в нём желание святого жития. Однако, когда братия начала почитать славного исповедника Эбрульфа за его святость, он, боясь впасть в грех превознесения, позвал с собою троих монахов, с которыми был связан близким общением и знал их готовность к более совершенному подвигу, и с величайшей поспешностью постарался удалиться в пустынь, где уже в совершеннейшем одиночестве он желал предаться созерцанию Бога. Добравшись до селения, именуемого Оксим (судя по отсутствию упоминаний, ныне не существующий населённый пункт, ещё в XVIII в. называвшийся Hiesmes – прим. пер.), они углубились в лес, называемый местными жителями Утиком (совр. фр. Уш). Лес этот внушал ужас своими чащобами, в нём часто случались набеги разбойников и обитало множество лютых зверей. Когда же они, бестрепетно ступая, совершали обход сих совершенно необитаемых и безлюдных мест и всё не могли найти, где бы им лучше всего устроить себе обиталище для подвижнического жития, блаженный Эбрульф возгорелся духом и чистосердечно обратился к Господу с молитвой: «Господи Иисусе Христе, в облике столпа облачного и огненного предводительствовавший народу Своему Израильскому, грядущему через пустыню, удостой по милости Своей взыскующим избавления от проклятого египетского рабства явить место освобождения и споспешествуй по снисхождению своему бренности нашей». Едва он завершил молитву, явился верному мужу ангел Господень, пришедший, дабы указать ему просимое место. Последовав за ним, они пришли к источникам с прекраснейшей питьевой водой, которые на небольшом расстоянии стекались в обширное озеро. Там, преклонив колени, воздали они преобильные хвалы Проводнику, Который никогда не презирает мольбы слуг Своих, надеющихся на Него.
8. Воздав многие благодарения, они, призывая имя Господне, построили из прутьев и листьев шалаш на всех и, окружив его изгородью из тех же материалов, уединились там в долгожданном покое. И как служение их было добровольно, то и Бог проявлял к нему своё благоволение, ведь поправ ногами всяческий шум мирской, они устремлялись лишь к небесам, и, презрев всё, ничего не имели, кроме Бога. Посему и заслуженно удостоились воспеть вместе с Псалмописцем: «Удел мой, Господи, сказал я, соблюдать слова Твои» (Пс 118:57). Ибо, следуя закону Всевышнего Бога, они (ср. Мф 23:8) только Его имели отцом своим.
9. И вот, когда они с неусыпным старанием искали совершенства внутреннего человека, причём ни суровость мест, ни страх перед хищниками не могли отвратить их от предпринятого подвига, случилось так, что некий разбойник, живший в лесу, наведался к ним. И придя в изумление при виде их выдержки и упорства в Христовом служении, он воскликнул: «О, монахи! какие невзгоды вас вынудили податься в сии края? И как вы осмелились поселиться в столь безлюдных краях? Тут вам совсем не место! Разве не знаете вы, что это обиталище разбойников, а не обитель отшельников? Обитатели сего леса живут грабежом и не желают терпеть соседства тех, кто живёт своим трудом. Долго вы здесь в безопасности пробыть не сможете. Кроме того, земля вам тут досталась непаханая, бесплодная, и труды ваши пропадут зря».
10. На это досточтимый отец Эбрульф, будучи мужем красноречивым, ответил ему чередою речений: «На самом деле, брат, не невзгод обилие, но Всемогущего Бога провидение направило нас сюда. И прибыли мы в эти края не ради того, чтобы завладеть чем-нибудь, но дабы беспрепятственно оплакивать грехи наши. А поскольку с нами Господь, то, находясь под Его защитой, мы не страшимся угроз от людей, ибо сказал Он: «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» (Мф 10:28). Что же до последних твоих слов, то знай, что Господь в силах приготовить в пустыне трапезу (Пс 77:19) на укрепление слуг Своих. И ты, сыне, можешь сделаться причастником щедрот Его, если оставишь творимые тобою дела порочные и благоговейно примешь обет служить Богу живому и истинному. Ибо Бог наш, по словам пророка, все злодеяния грешника в день обращения его предаст забвению (ср. Иез 18:22). Поэтому не отчаивайся, брат, в благости Божией из-за чрезмерных преступлений своих, но, следуя увещанию Псалмописца, уклонись от зла и сотвори благо (Пс 33:15), твёрдо зная, что «Очи Господни – на праведников, и уши Его – к воплю их» (Пс 33:16). Однако не хочу оставить тебя в неведении и о той угрозе, которую тот же Пророк изрекает следом: «Лице Господне против делающих зло, чтобы истребить с земли память о них» (Пс 33:17). Ибо, если милостивый Бог взором Своим сопровождает праведных и внимает их молитвам, то от неправедных Он несомненно отвращается и порой строго наказует бесстыдство». Тогда разбойник, совесть которого при слушании речей сих уязвила вышняя благодать, возвратился к себе домой.
11. А утром он, отказавшись от всего, что имел, и захватив с собою лишь три испечённых в золе хлеба да медовый сот, короткой тропой он возвратился к слугам Божиим. И, пав к ногам святого Эбрульфа, он воздал ему хвалу благословения и вскоре, исполнившись Святого Духа, он обещал исправить жизнь свою и первым добился разрешения принять монашеские обеты. Подобно ему многие разбойники из того же леса по увещанию блаженного мужа либо стали монахами, либо, прекратив разбойничать, сделались земледельцами. Но и из окрестных мест, коих достигла молва о блаженном муже и достоинствах его, многие приходили, желая узреть ангельский его лик и послушать предивных речей его. Они доставляли ему потребное для тела, а сами, насытившись духовно, воодушевлённые возвращались домой. А некоторые из тех, кто удостоился вкусить сладости общения с ним, умоляли включить их в духовное братство, и по причине множества приходящих вышесказанный лес уже нельзя было называть пустынью.
12. Итак, число братии возрастало, возрастали и благодатные добродетели у блаженного мужа Эбрульфа. Ибо несравненно было терпение его и достохвально воздержание, молился он часто, наставлял радостно. В благополучии не знал он превозношения и невзгоды не могли его сломить. Что ему приносили от верного люда, то он повелевал раздавать нищим, что стекались к нему, говоря, что монахам вовсе не подобает обременяться заботою о завтрашнем дне. Однажды, когда хлеб был в недостаче, к вратам пришёл нищий и стал просить подаяния. Когда служитель сказал, что ничего ему уделить не может, он раскричался, а досточтимый отец промолвил: «Брат, почему ты пренебрегаешь воплем бедного (Прит 21:13)? Пожалуйста, дай неимущему подаяние!» А тот ответил: «Ничего не осталось, отче, кроме половины буханки хлеба, что я приберёг для младших наших. Ибо прочее я по твоему приказу раздал». На что Эбрульф ему сказал: «Не должно сомневаться, сыне. Разве ты не читал у пророка такие слова: «Блажен, кто помышляет о бедном! В день бедствия избавит его Господь» (Пс 40:2)? Никогда, воистину, верный Создатель не покинет без пропитания тех, кого Распятый на кресте искупил драгоценной кровью».
13. После того как монах тот отдал хлеб нищему, он перед заходом солнца увидел, что у входа в обительку стоит какая-то вьючная лошадь, изрядно нагруженная хлебом и вином, а погонщик, назвавшись заимодавцем, подозвал служителя и, вручив ему то, что привёз, молвил: «Иди, брат, и отдай своему авве». Сказав сие, он, словно бы поспешая в дорогу, вскочил на лошадь и был таков. Когда же отец спросил, каков был этот даритель, монах рассказал, с какой быстротою тот удалился. И уразумел блаженный муж, что сие было послано ему от Бога, и, радуясь духом, возблагодарил бескрайнюю любовь Того, кто умножает милости ко слугам Своим и воздаёт многим за малое. А с того дня они никогда не имели недостатка в том, что нужно на потребу человеческой бренности.
14. Но когда с милосердной Божией помощью они начали понемногу прирастать земными благами, двое лютых разбойников из другой провинции, прослышав об умножении их имущества, направились к обительке блаженного мужа. Угнав стадо свиней, они поспешили в обратный путь через лес, однако только кружили по пустыни и никак не могли из него выбраться. Недоумевая, что происходит, и уже утомлённые блужданиями, они услышали звон колокола, созывавшего братию на очередную молитвенную службу. Весьма испуганные этим звуком и оставив свиней, они поскорей побежали к человеку Божию. И, исповедав совершённое преступление, стали его монахами.
15. Однако не подобает нам предать молчанию и то чудо, служащее к вящей славе сиятельного учителя, что мощь семиобразной благодати Святого Духа явила одному ученику сего досточтимейшего мужа. Ибо близ монастыря угнездился ворон и повадился воровать яйца; он влетал через отворённое окно в трапезную, учинял полный беспорядок, а что мог унести, то тащил к себе в гнездо. Тогда один из братьев, что нёс там послушание, простодушно взмолился: «Господи, отмсти за нас противнику, уносящему то, что ты по снисхождению Своему даруешь нам!» И без промедления птицу нашли мёртвой под тем деревом, на котором она свила себе гнездо. Так и всякий, кто им пытался вредить, либо вскорости погибал, либо, раскаявшись, давал обет лучшего жития.
16. И вот, когда взору всевидящего Бога благоугодил славный подвиг возлюбленного Его Эбрульфа, укрепил Он сердце его силою веры, дабы, постоянствуя в благих деяниях, он подавал прочим пример следования уставу. Ибо, хотя он горячо желал бы отойти в отдалённейшие места пустыни, чтобы избежать людского общества, всё же счёл более благоразумным остаться и послужить благу того воинства, коего являлся вождём и подвигоначальником, ибо страшился, что, лишившись основоположника, вся ещё не устоявшаяся постройка может изрядно пошатнуться, и остерегался, что пока он будет подготавливать себе спокойное место, прочие потерпят ущерб. Итак, он остался во главе подвизающегося воинства; в строю он сражался, как воин, а вне строя, как могучий полководец, возвышался, поднимаясь по ступеням добродетелей. Молва о преобильной его святости облетела многие провинции, и слава о подвиге его привлекала благих, и отважных, и богобоязненных людей. И предавали они блаженному мужу дома, земли, имущество и рабов, прося умелого пастыря, чтобы он руководил постройкой монастырей для них и назначал им по своему усмотрению правило жизни. Отзываясь на их прошения, святейший муж учредил пятнадцать мужских и женских монастырей, дал им уставы и поставил им отборных руководителей из числа самых уважаемых людей. Сам же он решил возглавить свою киновию, ту, что построил первой, где постоянно пребывал в служении Богу, увещевая братию продвигаться ввысь и остерегаться многообразных козней диавола.
17. Между тем, миновал двадцать один год с тех пор, как положили начало своему пустынножительству, и в монастырь тот по козням губителя человеческого рода внезапно проникло моровое поветрие. Однако блаженный Эбрульф не уподобился наемнику, который при виде волков оставляет овец и бросается в бегство (ср. Ин 10:12), но, как истинный пастырь, проходил с ними поприще и, исполняя апостольское наставление, радовался с радующимися и плакал с плачущими (Рим 12:15). А в наставительном слове он молвил им: «О, братия, крепитесь сердцами вашими и приготовьтесь (Вульг. 1Мак 3:58), будьте тверды и мужественны (Втор 31:6) и укрепляйтесь в Господе (Еф 6:10), зная, что испытание производит терпение (Иак 1:3), обновитесь духом ума вашего (Еф 4:23) в Господе и сражайтесь с древним змием, да будет у вас одно сердце и одна душа (Деян 4:32) в Господе! Се, приближается призвание наше и явятся дела наши, и истинный Судия воздаст каждому по испрошенным заслугам. Итак. Бодрствуйте и молитесь (Мф 26:41), потому что не знаете ни дня, ни часа (Мф 25:13). Блажен раб тот, которого Господь, придя, найдёт бодрствующим (Лк 12:41 и 12:37)!» Этими и подобными Господними увещаниями благоразумный проповедник обращался к совести братии, добавляя также, что ведущие благую жизнь обретают радость, а за дурную жизнь причитаются лютые мучения.
18. И вот, когда вскоре они начали умирать, один из братии по имени Ансберт скончался без напутствия (последнего Причастия – прим. пер.), но случилось это дабы полнее проявилась святость блаженного мужа. Брат же, ухаживавший за ним, придя к авве, молвил: «Молись, отче, за сына, только что несчастливо покинувшего мир человеческий. Да сопутствует ему молитва твоя, ибо не укрепился он на дорогу причастием спасительной жертвы». Блаженный Эбрульф, весьма обвиняя себя в случившемся, словно это произошло по его небрежению, отправился к ложу почившего и, пролив слёзы, простёрся в прахе и по обычаю своему схватился за оружия молитвы. Потом, почувствовав в себе присутствие благодати Божией, поднялся с земли и призвал умершего. И тот, чьи очи уже лишились света, заслышав голос его, поднял голову, открыл глаза и, воззрев на виновника избавления своего, молвил: «Вовремя ты, избавитель мой, вовремя! Ибо враг, застигнув меня без причастия, уже затребовал себе, но твоя молитва спасла меня, расторгнув его хитросплетения. Ибо, поскольку я не получил напутствия, то мне, отстранённому от вечери блаженных, грозил приговор подвергнуться каре жутким голодом. Посему, благостный отче, не откладывая, дай мне причаститься спасительной жертвы». Короче говоря, велено было принести ему Святые Дары, и пока все дивились, что он ожил, Ансберт принял Причастие и тут же, обретя от Бога прощение, вновь испустил дух. Ликовал славный отец, удостоверившись в спасении брата, ликовали и братия, восхваляя Господа за небывалое чудо. Тот радовался, что брат, избежав смерти через приятие жизни, в жизнь возвратился; эти торжествовали, что таков их отец, что молитв его ад испугался. И хотя неотвратимую заразу они считали бедствием, всё же, имея столь великого и святого вождя, уже меньше страшились погибнуть внезапной смертью.
19. А во время этого бедственного поветрия из монахов умерли семьдесят восемь человек, да и среди слуг немалое количество. Впрочем, не следует обойти молчанием то, что приключилось с одним из них. Ибо прямо в день Рождества Господня покинула душа одного человека, чрезвычайно необходимого в монашеском хозяйстве. Его прилежно приготовили к похоронам, вынесли из монастыря к месту погребения, где, положив, дожидались, когда окончится Месса, чтобы предать тело земле. И плакала вся церковная община о смерти столь деятельного слуги. Ведь, будучи преусердным управляющим, он занимался хозяйством братии с величайшим усердием, по каковой причине пользовался у всех чрезвычайной любовью. Итак, когда все единодушно плакали, блаженный Эбрульф, душу коего целиком объял Святой Дух, разрыдался, сострадая горю братии, и прибег к своему известному средству: простёрся на молитве и крепко бил себя в грудь. И долго он так смирял себя на молитве, пока слуга, о коем он просил, не восстал. Воздав благодарение за возвращение жизни, он пал к ногам своего воскресителя. После чего вся община до небес возопила от радости и благословила имя Святой Троицы за славного пред всеми и апостолам подобного Эбрульфа, восставляющего мёртвых. А оживлённый слуга вернулся к прежним обязанностям и прожил после этого ещё много лет.
20. Наконец-то по изволению Вышней милости смертоносный недуг прекратился. И хотя болезнь прекратилась, милостивый пастырь не прекратил молиться за почивших, понимая, что истинная любовь больше трудится для души, чем для тела. И хотя глава его уже белела почтенною сединой, однако он и не думал поддаваться старческой слабости, а дни и ночи проводил в молитве и чтении, о чём, среди прочего, сказано у блаженного Псалмопевца: «И о законе Его размышляет он день и ночь» (Пс 1:2). Исполненный огня божественной любви, он все деяния добродетели исполнял со вниманием и, будучи милостив к грешникам, своим уста он блюл, как крепчайший страж. Пренебрегая заботой о коже своей, он только трижды в год брил волосы. Никому и никогда он не воздал злом. Если кто сообщал ему о потере каких-нибудь преходящих вещей, он незамедлительно отвечал: «Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!» (Иов 1:21). Ему была присуща такая способность примирения, что все приходившие к нему в разладе друг с другом, размягчившись от его медоточивых речей, возвращались в мире. И всех приходивших к нему, знатных и незнатных, нищих и странников он принимал с радостным ликом. Всегда и со всеми он старался быть как можно ласковее и редко кого из приходивших отпускал без какого-нибудь подарочка.
21. Ещё и больные, обретая его благословлением исцеление, благословляя Господа, возвращались с огромной радостью, и вообще ко всем, кто обращался к блаженному мужу, возвращалось желанное здоровье. Также многие до крайности обессиленные горячкой, будучи не в состоянии явиться к блаженнейшему мужу лично, через посланцев выпрашивали у него что-нибудь в дар: хотя бы пояс, который он себе сделал из верёвочки; или что-нибудь из одеяния. И кто с верою сих предметов касался, становился здоров как прежде. Одна почтенная госпожа, которую не могли исцелить никакие врачи, услыхав молву о силе блаженнейшего мужа, попросила посланца доставить ей локон его, получив который, и сама избавилась от недуга, и многие другие. Се, врач достохвальный, кто, присутствуя, присутствующим уделял целительное благословение, и отсутствуя, не отказывал в том отсутствующим. И те, кто не знал его в лицо, чувствовали его силу.
22. Среди всех тех, кто стекался к нему со своими настоятельными нуждами, пришёл из иной области и некий беднячок. Увидев его, измождённого всем телом, ковыляющего на скрюченных ногах, многомилостивый старец спросил: «О, брат, как же ты смог справиться с тяготами дальнего пути при такой-то увечности своей?» Тот ему в ответ: «Понуждаемый двойной необходимостью, решился я, господин, явиться к твоей святости: дабы насытил ты голодающего и излечил болящего властью, которой ты наделён». Блаженный отец немедля вернул ему здоровье и повелел остаться в обители, и тот, став монахом, получил должность садовника. Итак, пришедший с двумя просьбами, был облагодетельствован тремя дарами. Ибо, злостраданий голода избежав, он получил исцеление от недуга и был допущен к подвизанию ради лучшей жизни.
Среди недужных пришёл также и другой бедняк, притворяясь больным и как бы калекой, чтобы получить побольше других, но едва он взял милостыню у человека Божия, поразила его лихорадка – как раз та, которую он себе измыслил, – и, исповедав в монастыре том свои прегрешения, он через несколько дней испустил дух.
23. И вот, украшенный таковыми добродетелями, Эбрульф, уже будучи заслуженным воином Христовым восьмидесяти лет, от всей души желал предстать пред лицем Того, Кому преданно служил, обличая тем самым слуг неверных, что пытаются избежать присутствия Божия. Когда он захворал горячкой, никто не видел, чтобы он на протяжении сорока семи дней принимал какую-нибудь иную пищу, кроме частиц та́инственного Тела Господа Иисуса. При этом он, словно его не мучило никакое заболевание, непрестанно потчевал братию тайнами Слова Божия. А когда иноки из соседних обителей захаживали навестить его и слёзно умоляли изволить принять ради укрепления хоть крошечку из приносимых ими гостинцев, он отвечал: «Тише, тише, братия, не досаждайте мне, потому что мне совсем не хочется слушать ваших уговоров». И не нуждался в земных яствах тот, кого Святой Дух кормил изнутри. Ведь питался он надеждой на вечную радость, будучи уверен, что в награду за труды получит блаженное бессмертие. Наконец настал день, когда угодно ему было разрешиться и усладиться желанным созерцанием Создателя. Тогда он созвал братию, которая оплакивала его уход и восклицала, не зная, что делать после смерти пастыря, и обратился к ним со словами: «Сыночки, держитесь единодушно, связанные узами любви. Да будет у вас любовь духовная друг ко другу. Да не обманет вас коварная ложь супостата, но постарайтесь исполнить всё, что пообещали Богу. Любите умеренность, блюдите любовь, держитесь смирения, высокомерия избегайте и спешите опередить друг друга в благих делах. Чужеземцев и странников принимайте радушно ради Сказавшего: «Я был странником, и вы приняли Меня» (Мф 25:35)».
24. Этими и другими подобными речами славный исповедник Эбрульф вернул братии умиротворение и, едва святейшая душа его вышла из тела, такой ясностью просиял лик его, что никто бы не усомнился, что свободный дух его торжествует в небесах. А преселился он из мира за четыре дня до январских календ во время епископства Родоберта в городе Сегийском (Се, деп. Орн), а в год правления короля Хильдеберта двенадцатый (596 г.). Братья с великим почтением перенесли его в церковь, где три дня и три ночи пели гимны и славословия Богу, усердно бодрствуя при его теле в ожидании схода слуг Божиих. После ж того, как в вышесказанном городе узнали об отшествии из мира людского сего утешителя целой страны, все сбежались в монастырь, дабы поучаствовать в похоронах блаженного. И оплакивали нищие истинного нищего Божия, богатые – богатого, дети – отца, старцы – старца. Быв общим благом для всех, он стал общей утратой. И нельзя, по суждению моему, умолчать о том знамении милости, что многомилостивый муж среди прочего сотворил, уже блаженствуя в вечном свете.
25. Ибо служил в том монастыре в чине диакона один брат, славный своим благочестием и послушанием, коего отец чрезвычайно любил, видя в нём признаки святости. Так вот, он, осознав, что лишился столь любящего отца, объятый чрезвычайной скорбью, воскликнул: «Ох, что же мне делать, несчастному?! Почему оставил ты меня, отче, ведь говорил, что любишь?! Я был одним из любимых сынов твоих – почему же ты оторвал меня от себя?! Почему того, с кем по-отечески обращался, отверг, словно ненавистного? Ведь ничем я не заслужил, чтобы ты прежде меня пожелал низойти в могилу». Таковым предаваясь воспоминаниям, он содрогался от рыданий. И вот, прямо в ночь на Обрезание Господне он с попущения Божия испустил дух. А свершилось это, конечно, по молитвам блаженнейшего отца Эбрульфа, ибо он не допустил, чтобы тот, кого он любил, подвергся осмеянию мира, но показал, что преревностно ответит на просьбы. Так что монах тот, как и просил, назавтра был погребён вместе с аввой своим. О, славная смерть, оказавшаяся драгоценнее жизни! Ибо он, исхищенный из мира, несомненно причелся небу. Поистине, насколько я в силах судить, ему было лучше так умереть, чем воскреснуть из мёртвых для новой смерти. Ибо ныне он точно спасён и не грозит ему опасность запятнаться грехом, а если бы воскрес, то, сохраняя способность грешить, жил бы в тревоге, терзаясь сомнениями. Посему не должно считать, что вышеописанное чудо смерти менее значительно, чем чудо оживления.
Итак, досточтимый отец Эбрульф был похоронен в храме святого князя апостолов Петра, который он сам построил из камня, в мраморной гробнице чудесной работы, где и до сегодняшнего дня излечиваются недуги и скорбные обретают утешение по милости Спасителя нашего, Коему честь и владычество вместе с Отцом и Святым духом во все веки веков!
Перевод: Константин Чарухин
