История школы: учитель как пример добродетелей

Игорь Лужецкий продолжает рассказ о педагогических воззрениях Яна Коменского.

Пришло время перейти к тому, что Коменский называл дисциплиной. Сразу стоит сказать, что его понимание гораздо ближе к современному, чем к средневековому. Если для школы средневековья дисциплина – это непосредственно предмет или искусство, на которые, как на трость опирается, возрастая неокрепший ум, то для Коменского дисциплина есть метод, благодаря которому ученики становятся учениками.

Дисциплина есть то, что приводит школу в движение: «школа без дисциплины, как мельница без воды». Он, может быть, первым говорит фразу о том, что дисциплину нужно применять. Для него она та самая палка. Хотя ему больше нравится метафора солнца, которое постоянно греет, временами посылает дождь и ветер и изредка – грозу. То есть для него, с одной стороны, дисциплинирующее воздействие есть воздействие постоянное (через пример учителя, его похвалу, шуточный упрек), а с другой стороны, временное (через отчитывание провинившегося или порку).

Рассмотрим эту позицию подробнее.

Дисциплина, по Коменскому есть что-то, действующее постоянно, некая часовая пружина, двигающая весь механизм. Ее основа – учитель, которым своим примером возбуждает в детях желание учиться и является примером нравственности. Это то самое солнце, которое светит постоянно, внедряя необходимые добродетели, такие как мужество, справедливость, умеренность и мудрость. Правда. понимание этих добродетелей у него отличается от понимания их в более раннюю эпоху. Например: «Справедливости учатся, никого не оскорбляя, воздавая каждому своё, избегая лжи и обмана, проявляя исполнительность и любезность». Прошу обратить внимание, на эту справедливость, это вовсе не та справедливость, которая свойственна дворянину, это уже нечто совершенно иное. Продолжим: «Особенно необходимые юношеству виды мужества: благородное прямодушие и выносливость в труде». Это очень бюргерское мужество, как впрочем и справедливость. И, завершая: «Благородное прямодушие достигается частым общением с благородными людьми и исполнением на их глазах всевозможных поручений». То есть, что мы видим? Солнце добродетелей, освещающее школу Коменского, отличается по своему свету, от того солнца, которое светит в обители святого Бенедикта и в колледже святого Игнатия. Это солнце послушания. Послушания старшему, послушания внешнему авторитету.

Но если учитель должен быть примером таковых добродетелей, значит, он и сам должен быть не только упорен в труде и любезен, но послушен и исполнителен. Также учитель должен ограждать учеников от влияния испорченных людей.

А какие испорченные люди могли повлиять на школьника?

Остановлюсь на минуту на самом слове. Испорченный – слово из скорее из словаря мастера, чем из словаря педагога. Испорченной может быть заготовка, инструмент, верстак.

Испорченным человеком является таковой, на которого не повлияло ни солнце учителя, ни его выговоры и увещевания, ни порка и он, по словам цитируемого Коменским доктора богословия Эйльгарда Люблина, удален из школы.

Кстати, за что можно было получить все эти выговоры и розги? По словам Коменского, ни в коем случае не за учение. Ибо если образовательный процесс построен правильно, то у всех есть и способность и желание учиться и своевременно овладевать материалом. Но вот если человек безбожен, отказывает в помощи товарищу, отказывается исполнять указания учителя… Иными словами, если он отказывается встраиваться в дисциплинарную модель и отказывается воспринимать транслируемую поведенческую норму, будь он хоть по всем наукам отличник, он негоден и испорчен.

Из чего извлекаю, что школа Коменского в первую очередь была нацелена не только и не столько на овладение науками, сколько на привитие определенной поведенческой модели, изложенной в описанных добродетелях. Так как именно их должен был транслировать учитель и именно за их несоблюдение ученика наказывали.

Притом таковая модель подавалась как естественная. То есть природосообразная, а природа в понимании того времени – идеально функционирующий божественный механизм. Одна вещь натолкнула меня на эту мысль. Коменский пишет, что ученик должен впитывать добродетели, просто наблюдая за учителем, а уже в подростковом возрасте, изучив физику и законы природы, должен приступать к изучению нравственности.

Как мне кажется, безумно далека его теория от того, что писали те, кто создавал европейскую школьную модель. И в следующий раз я попытаюсь сравнить сказанное Коменским с тем, что говорили Климент Александрийский в «Педагоге» и Гуго Сен-Викторский в «Дидаскалионе».

Игорь Лужецкий

На страницу цикла

Блог автора: Специально огороженный

Подписаться
Уведомить о
guest
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии