Архиепископ Павел Пецци: «Будьте главными героями жизни общины»

Начиная новый пастырский год, мы попросили Архиепископа Павла Пецци ответить на самые волнующие вопросы, касательно новой концепции приходов, пастырства семей, финансовой ответственности верующих за приход, катехизации и не только.

– Владыка, в своём послании на новый пастырский год вы уделили большое внимание пастырству молодёжи и подчеркнули важность духовного сопровождения молодых людей в пути распознавания призвания. Это должен быть индивидуальный путь (например, как вы пишете, в рамках исповеди) или это могут быть общие инициативы внутри общин и приходов? Какие конкретно формы сопровождения вы бы советовали? Как нам предложить молодёжи что-то большее, чем развлечения или морализм?

– Начну с одного уточнения. В послании я говорю об исповеди не как об ординарном способе проверки, выявления призвания со стороны молодого человека, а как об одной из возможностей встречи молодого человека со священником. Встречи, в которой может открыто или не явно прозвучать вопрос о призвании. И советую не давить на молодого человека в данном случае, но использовать эту возможность для свободного приглашения на другие беседы. Это одна из возможностей выявления призвания, однако, священник не должен заменить Христа. Призвание всегда даёт Бог. Священник же может и должен помогать молодому человеку открыть, распознать его.

Я согласен с тем, что в общинах часто этот вопрос либо не воспринимается, либо не воспринимается всерьёз, а жизнь общины сводится, грубо говоря, к «тусовке» или к «предварительному» разговору. Поэтому необходимо, чтобы сама община больше вовлекалась в этот процесс. Что я имею в виду? Во-первых, необходимо, чтобы общины больше молились об этом, помнили, что есть люди, которые находятся в том возрасте, когда необходимо открыть своё призвание. Во-вторых, необходимо, чтобы община была не только поводом для встречи, а местом реальной формации, особенно молодых людей, и здесь большая ответственность лежит, опять же, на священниках. Необходимо, чтобы содержание встреч общин и приходов было подготовлено с учетом настоящих вопросов молодых людей, их неизбежного желания распознать своё призвание, а также учитывая фигуру Христа и поэтому – Евангелие.

– Что ж, у нас, в Москве, есть пространство для такого серьёзного разговора – это ежемесячные встречи молодёжи с вами. В последние два года к ним также добавились регулярные встречи с семьями. Какие плоды этих встреч вы видите, в первую очередь, для себя самого?

– На самом деле, я начал эти встречи, потому что, встречаясь лично с некоторыми семьями, получил от них такое интересное, доброе свидетельство, которое было полезно мне. Конечно, были и есть до сих пор и другие мотивации. Я вижу, что семьи нуждаются в сопровождении, что в некоторых семьях есть проблемы, серьёзные вопросы, которые требуют разрешения. Но первая мотивация – в том добром свидетельстве о жизни, которое я получил во встрече с некоторыми семьями.

Конкретно из наших встреч я помню два момента. Во-первых, мне стала более ясна «сложность» семейной жизни. Во-вторых, необходимость всё больше осознавать, признавать и принимать своё призвание. Это самые плодотворные моменты лично для меня.

– К сожалению, не во всех городах нашей большой страны есть возможность встречаться с епископом, но в пастырском послании вы говорите о супружеских встречах, которые начали развиваться самостоятельно в некоторых приходах. Расскажите немного о положительном опыте, который вы видели. Как родились и поддерживаются эти инициативы?

– Речь идёт о конкретных встречах по определённой методике, на основе движения Marriage Encounter, «Супружеские встречи». Когда мне рассказывали об этих встречах, я заметил положительность прежде всего в том, что они исходят из реальных, часто кризисных положений конкретных семей, которые сами выражают свою нужду в этих встречах. Второй момент, который кажется мне положительным, это толчок к диалогу между супругами. Потому что, исходя из моего опыта встречи с семьями, вижу, что один из вопросов часто заключается в отсутствии или недостатке диалога. И третий момент – это возможность молиться вместе. Часто в своих встречах я говорю об этом, однако, прекрасно понимаю, что это не происходит автоматически. А в этих встречах супружеские пары сопровождают в совместном обучении и молитве.

Конкретно в нашей епархии таких примеров, к сожалению, немного: мне известны инициативы в Калининграде и Петербурге. Были определенные попытки здесь, в Москве, но непродолжительные. В Петербурге же и Калининграде в эти годы я заметил добрые плоды также и в экуменическом плане. Эти встречи по своей методике хорошо вовлекают верующие семьи разных христианских деноминаций. И хорошо, что это происходит с благословения их иерархов. Это очень полезно. Например, есть семьи православных священников, которых их епископ благословил на эту работу, потому что видны явные плоды этих встреч.

– Хорошо, что семьи получают эту поддержку. А, как вы думаете, какую помощь они сами могли бы предложить в приходах и на уровне епархии? Обучающие семинары, помощь в подготовке молодых пар к браку? Как бы вы отнеслись к таким инициативам?

– Я думаю, первое, что могут делать все семьи – это давать своё свидетельство внутри разных общин и приходов. Это не само собой разумеющееся. Важно, чтобы семьи воспринимали себя не просто как «клиентов религиозных услуг», а как протагонистов, главных героев жизни общины. Естественно, это может стать поводом для споров, столкновений с настоятелями и монашествующими, но я не вижу в этом что-то негативное. Это могло бы пойти на пользу и семьям, и приходам.

Кроме этого, есть разные возможности вовлечения. Об одной ты уже сказала: семьи могут быть с пользой включены в подготовку новых, молодых семей и также в сопровождение их. Например, в зависимости от того, насколько большой приход по количеству верующих, одна или две семьи могут сопровождать одну, две, три, четыре молодых пары до венчания, а после – продолжать встречаться этой братской группой, допустим, раз в месяц. Они могут приглашать иногда священника на эти встречи, могут встречаться не только в приходе, но и у себя дома.

Ещё один момент: участвуя активно в жизни прихода, сами семьи могли бы открыть для себя какую-то специальную, конкретную миссию. Приведу один пример. Одна семья участвовала около года назад в семинаре об исцелении в семье и была настолько поражена этим методом, нашла для себя столько плодов (а семьи действительно нуждаются в исцелении), что жена почувствовала возможность стать ответственным инициатором подобных семинаров в других приходах. С согласия мужа она стала проводить такие семинары. Один недавно проходил в приходе святой Ольги в Москве. Это пример того, что включаясь активно в жизнь приходов, семьи могут открыть конкретную миссию для всей Церкви.

– Последний вопрос о пастырстве семей, который не могу не задать. С чем было связано закрытие епархиального центра семьи и является ли оно окончательным? Вы готовы рассмотреть предложения по восстановлению этой структуры? Насколько важной вы её находите?

– Надо сказать, что в нашей епархии было четыре таких центра. Более или менее продолжает работать центр в Калининградской области. Остальные были закрыты, потому что выполнили свою миссию и стало невозможно продолжать в том виде, в котором они существовали. Это не значит, что нет необходимости в подобных центрах, просто с другими функциями.

Хочу отметить две вещи. Во-первых, наличие центров семьи не должно быть в ущерб пастырству семей в самих приходах. Важно, чтобы оно развивалось. Поэтому этого риска необходимо избежать. Во-вторых, в рамках Комиссии по делам семей при Конференции епископов и в рамках епархиальной Катехетическо-литургической комиссии уже идёт процесс осмысления, на каких условиях и сколько центров необходимо создать по всей России, не только в нашей епархии.

– Спасибо за ответ. Двигаемся дальше по вашему пастырскому посланию. Целый пункт вы посвятили призванию к постоянному диаконату и сказали, что в России началась подготовка первых будущих постоянных диаконов. Не могли бы вы кратко рассказать о том, для чего нужно это служение, для тех, кто не читал пастырское послание?

– Это служение существует в Церкви с самого начала, с самого рождения Церкви. Постоянный диаконат сам по себе тесно связан со служением. Невозможно служить человеку, служить общине, без понимания того, что мы служим Христу. Что значит служить Христу? Значит помогать Ему в Его деле, а Его дело – спасение людей. Постоянный диаконат «вернулся» в Церковь после II Ватиканского собора, чтобы дать этому служению Христу и людям возможность в положительном духе раскрыться и развиваться. Нельзя смотреть на постоянного диакона как на «недосвященника». Это функция в Церкви, которая хочет подчеркнуть этот аспект служения.

В нашем церковном регионе мы, епископы, решили, что постоянный диаконат должен быть только для женатых мужчин. В этом смысле постоянный диакон соединяет в себе два таинства, два измерения человека: священство и брак. Они соединяются в личности диакона, открывая себя как служение.

– Если мужчина чувствует в себе такое призвание, что конкретно он должен сделать? К кому обратиться для проверки и подготовки?

– Во-первых, он должен серьёзно молиться об этом, прося у Бога понимания, является ли это его призванием. Также для этого очень полезно вести диалог с женой и, если дети взрослые, также с детьми. Даже элементарное возражение может стать помощью в том, чтобы открыть своё призвание. Другое дело – дальнейший путь проверки.

Необходимо, чтобы кандидат разговаривал со своим настоятелем. На этом этапе открываются два пути. Либо настоятель видит, что это уже серьёзно обоснованное призвание, и тогда следующий шаг – это разговор с епископом. Либо настоятель видит, что основы для такого призвания есть, но необходимо делать с кандидатом определенный путь проверки, и тогда возвращаемся к пути, о котором я сказал в начале, отвечая на этот вопрос.

После распознания этого призвания начинается непосредственный путь формации, который длится в среднем четыре года и включает духовную подготовку со священником, которого выбирает епископ для кандидата, а также учеба в Высшей духовной семинарии в Санкт-Петербурге. Туда необходимо ездить несколько раз в год на две недели. И затем следует практика, обычно в том приходе, которому принадлежит сам кандидат.

– Спасибо за такую чёткую инструкцию к применению. Перехожу к последнему пункту послания, посвященному новой концепции приходов. В нём вы сказали, что незаменимую роль в принятии верующими ответственности за Церковь играет познание Христа. Хочу спросить про один аспект этой ответственности, который часто кажется неудобным. На мой взгляд, в России сильно хромает сознание финансовой ответственности верующих за приход и настоятеля. Как личное познание Христа связано с тем, как мы используем наши деньги? Думаю, не для всех это очевидно.

– Это очень хороший вопрос. Позволю себе начать издалека. В энциклике Lumen Fidei, первой энциклике Папы Франциска, часть которой, как мы знаем, была написала его предшественником, Бенедиктом XVI, говорится, что один из рисков нашего времени – это отделение Бога от повседневной жизни человека. Вплоть до того, что становится безразлично, верить или не верить в Бога.

В процессе приближения Бога к жизни человека неизбежную роль играет Сам Христос. Кто Он? Бог, который стал человеком. И это значит, что Христос, как говорит апостол Павел, снова воссоединил, примирил человека с Богом. В этой новой жизни, связанной с Богом, ничего не исключено, все аспекты жизни связаны с Богом. Но это может остаться абстрактным. Что значит «связаны с Богом»? Это значит, что они должны быть связаны с познанием Христа. Потому что познание Христа – это именно то, что дает мне жить в вере. Познание Христа связано с тем, что я делаю, с выбором, который я осуществляю каждую минуту. Связано с открытием, распознанием моего призвания. И также оно связано и с деньгами.

Когда я открываю, что познание Христа – это самое важное, я начинаю использовать деньги по-другому. Я не выбрасываю их, не отдаю их все Церкви, потому что они мне больше не нужны. Нет. Я начинаю использовать их для того, чтобы Церковь могла способствовать познанию Христа большим количеством людей. Например, помогаю деньгами тем людям в общине Церкви, которые осуществляют миссионерскую деятельность. Я начинаю использовать деньги адекватно той конкретной миссии, которую Христос через Церковь поручил мне. Я перестаю выбрасывать их на ветер.

Например, я люблю ездить на Мальдивы и делаю это, потому что у меня есть на это деньги. Нет. Я сначала задаю себе вопрос: а на самом деле ездить в отпуск на Мальдивы – это мне необходимо? Это помогает мне строить Царство Небесное? Помогает Церкви осуществлять её миссию? Если да, то я могу ехать на Мальдивы два раза в год, но это радикально меняет смысл этой поездки.

Это касается использования денег во всех аспектах. Я могу потратить сто тысяч рублей, чтобы купить новые скамейки для храма, потому что сегодня это важно. Но сэкономить 150 рублей на мороженом, потому что прекрасно знаю, что оно мне сейчас не нужно.

Я всегда говорю, что деньги в полноте включены в ту миссию, которая конкретно поручена мне. То есть их необходимо использовать согласно тому призванию и той миссии, которые у меня есть.

– Какие нас ждут инициативы в рамках обсуждения новой концепции приходов в этом году? Какого участия вы ожидаете от верующих мирян?

– Во-первых, я ожидаю большого распространения, вовлечения многих верующих в это обсуждение: прихожан, католических ассоциаций, церковных движений и других общин.

Какие инициативы? План действий более или менее следующий.

В середине сентября будет издан опросник, содержащий вопросы для дискуссии с целью осознать, каков приход, где я живу сегодня, какие в нём плюсы и какие минусы. Эта дискуссия продлится – надеюсь, плодотворно – примерно до марта. Результаты этой дискуссии в приходах и общинах мы соберем и в мае составим рабочий документ для обсуждения на Всеепархиальной конференции, которая состоится в середине июня, скорее всего, в Санкт-Петербурге. После неё, возможно, будет издан документ, который станет содержанием моего пастырского послания на следующий год.

– Напоследок хочу задать вопрос, которого вы не коснулись в своём послании, но который, по моему мнению, стоит наиболее остро. Это катехизация. Моя катехизация 10 лет назад стала непростым испытанием. Мне рассказывали о том, что можно делать и что нельзя, как католичка должна выглядеть, и даже о том, как открывать рот перед Причастием. И почти ничего – о Христе. Одна моя подруга бросила катехизацию, потому что там им предлагали конспектировать “наиболее важные моменты” из Евангелия, и она не понимала, зачем ей это. На протяжении всех этих лет в Церкви я раз за разом слышу подобные отзывы. То есть ничего не меняется. Я плохо знакома с ситуацией в регионах, поэтому говорю в первую очередь о Москве. При этом я знаю о конкретных случаях, когда миряне предлагали свою помощь и участие в подготовке и проведении катехизации, но получали отказ от ответственных за это священников и монашествующих. Что вы думаете об этом? Возможно, стоит учесть этот аспект при обсуждении новой концепции приходов?

– Да, этот момент обязательно будет учтен в обсуждении новой концепции приходов. Однако в твоём вопросе есть три аспекта, на которые я постараюсь ответить.

Первый аспект касается содержания катехизации. Каким оно должно быть? Оно неизбежно должно включать встречу со Христом и всё, что происходит от этой встречи. В этом смысле Катехизис Католической Церкви или YOUCAT являются прекрасным инструментом именно для катехизации в узком смысле. Это исчерпывающая возможность передать человеку полный объём христианской доктрины живым образом, то есть, исходя из встречи со Христом. Естественно, катехизация происходит по-разному. Есть определенная катехизация для формации с целью пробуждения в человеке желания получить Крещение. Есть катехизация для того, чтобы воспитывать в вере человека, особенно, в первые годы, в подростковые годы. Есть так называемая постоянная катехизация. Для разных видов катехизации необходимы разные инструменты, однако, Евангелие и Катехизис должны оставаться в центре.

Второй аспект твоего вопроса заключается в методике. Правда, что иногда она может быть слишком моралистической, слишком доктринальной или, ещё хуже, абстрактной, оторванной от реальной жизни. Об этом необходимо говорить с настоятелями. В каждом приходе есть один ответственный – это настоятель. Если это какая-то другая община, необходимо говорить об этом с ответственными. Однако это не оправдывает человека, который говорит, что будет проходить катехизацию, только если она развивается так, как хочет он. Правильный подход в том, чтобы прежде всего принять ту форму катехизации, в которую человек уже вошёл.

Третий аспект касается вовлечения мирян в катехизацию. Это вовлечение абсолютно необходимо! Не только потому что священники и монашествующие не могут делать всё, но потому что катехизация – это не лишь «клерикальное» дело, а дело, которое должно вовлекать всю общину. С другой стороны, возникают вопросы. Когда мирянин предлагает свою помощь, свою методику и инструменты для катехизации, не обязательно, что он получил всё это от Бога. Предложение может быть не адекватным. Здесь может возникать множество вопросов…

Для этого в нашей епархии я учредил комиссию, которая между прочим имеет эту задачу – выносить суждение об адекватной готовности конкретных мирян вовлекаться в катехетическую деятельность, обсуждать инструменты и методику катехизации со священниками и предлагать издание новых пособий, новых методик, в тех областях катехизации, где мы видим недостатки. Это то, что мы пока делаем. Это адекватно? Скорее всего, нет. Но мы стараемся улучшать эту ситуацию.

– Спасибо! Замечательно видеть, что какие-то действия в этой сфере уже предпринимаются. И самый последний вопрос. Планируются ли какие-то епархиальные паломничества в этом году? Готовы ли вы принять предложения мирян по организации подобных мероприятий? И какую пользу вы в них видите?

– Я убедился в пользе паломничеств в последние 7-8 лет, когда заметил, как они сближают людей, способствуют личной встрече со Христом и делают епархию более сплоченной. Я считаю, паломничества – это хорошее средство воспитания людей в вере.

Должен сказать, что в нашей епархии все паломничества возникают из предложения верующих, в том числе, и епископа, священников, монашествующих. У нас были паломничества в Италию, Францию, в Святую Землю, в Фатиму, в Сантьяго, в Рим… Были паломничества и внутри России. Но все они возникали от конкретного предложения.

Какие паломничества есть в этом году? В конце сентября состоится паломничество в Прибалтику – Литву, Латвию и Эстонию – в связи с визитом Папы Франциска. В связи с той пользой, о которой я говорил раньше, мы создали паломническую службу в епархии, но это не значит, что паломничества осуществляет только она. Естественно, те паломничества, которые организует она, имеют «прямое благословение» епископа. Но это не запрещает приходам и общинам осуществлять свои паломничества, приглашая к участию всех верующих епархии.

Возможно, повторится паломничество в Ченстохову, которое возобновили францисканцы в этом году. Ещё есть паломничество в Будслав, в котором в последние годы принимали участие не много людей, но которое никогда не прекращало своего существования. Также на севере нашей епархии есть паломничество к святому Олафу, в приход Великого Новгорода.

Встреча молодёжи в следующем году будет проходить на епархиальном уровне (поскольку на ВДМ в Панаме в январе от нас вряд ли поедет много людей), и мы с епископами решили, что можем предлагать молодёжи какие-то инициативы на епархиальном уровне. Возможно, что в нашей епархии эта инициатива будут иметь форму паломничества.

– На этой интригующей ноте заканчиваем наш разговор. Спасибо, владыка, за развернутые ответы на все вопросы. Кажется, это будет интересный и насыщенный год.

Беседовала Анастасия Орлова

Фото: Vladimir Astapkovich/Sputnik