Автор: Перевод Константина Чарухина. Впервые на русском языке!
Бр. Бенинкаса, каноник пизанской церкви св. Марии, современник и знакомец святого
Пер. с лат. Raynerius, Confessor Pisis in Hetruria (S.), Vita auctore Fr. Benincasa, coævo & familiari, Ecclesiæ S. Mariæ Pisis Canonico. // Acta Sanctorum Iunii. T. III. PP. 423-466
СКАЧАТЬ КНИГУ ЦЕЛИКОМ:
ПРОЛОГ
вкупе c началом проповеди, обращённой святым ко гражданам Пизы.
[1] Возлюбленнейшим в Боге и Спасителе нашем Иисусе Христе, всем на востоке и западе, севере и юге, боящимся Бога и любящим Его братьям и сестрам всякого века, Бенинкаса, Бога нашего Иисуса Христа раб, в преподнесении вам всеполезного учения прислужник и раздатчик, – да пребудут с вами благодать, милость, мир и истина от Бога Отца и от Господа Иисуса Христа, Сына Его, во Святом Духе. Мы излагаем вам наставление от Бога и Господа нашего Иисуса Христа, недавно во времена благочестивейшего и непобедимейшего императора христианского Фридриха (I, Барбароссы, правившего с 1155 г. по 1190 г. – прим. пер.) чрез блаженнейшего Райнерия Водосвята (de Aqua) в Пизу к нам направленного словом Иисуса Христа, сказанным ему там, где Спаситель наш Иисус Христос беспрерывно постился сорок дней, а также в преславном храме Гроба Его, и Им самим, и в самом Источнике и полноте света исповедником истины нам возвещённое и преподанное.
[2] Итак, жил в городе Пизе почтенный человек, бл. Райнерий, происходивший от знатных родителей: отца Гландульфа и матери Мингарды, – который, презрев всё в мире сем, как будет изъяснено в нижеследующей проповеди, отправился в Иерусалим ко храму Голгофы, где всячески следовал за Иисусом – нагой за нагим. Возвратившись, как уже было сказано, к нам по слову Господню, он почти целый год провёл при храме св. Андрея-в-Кинсеке. Во дни Пятидесятницы к нему стеклась бесчисленная толпа, так что все даже не помещались в церкви одновременно: там на виду у многих он изгнал много бесов во имя Отца и Христа, а многим болящим всяческими недугами возвратил здоровье. Когда же люди подносили ему для благословения (ради исцеления от разнообразных заболеваний) хлебы, а также стеклянные сосуды и прочие всякие штуки, наполненные водой, то – вот чудеса! – часто случалось так, что после благословения водное вещество превращалось в вино. А после того, как со всей Тосканы, Ломбардии и с разных краёв света к нему стали собираться неисчислимые полчища народу, в церкви св. Вита свершилось ещё куда больше дивного, изумительного и чудесного, а потому и не могли толпы насытиться лицезрением его. Пребывали они с ним и средь жарчайшего дневного зноя, и во мраке ночном – так что он не успевал и поесть досыта, – чая и ожидая небесных словес, кои Бог, сострадающий к нам, уделит и вверит ему. (Чудеса, которые Господь сотворил через него, и некоторые знамения мы опишем в конце этой книги, дабы, слушая о дивных и страшных [деяниях], кои памятными соделал Бог (ср. Вульг. Пс. 110:4), восславили мы Его со всяческим усердием. Ведь обо всех [чудесах] не напишешь, без числа их было и есть, так что, если подробно о них писать, то, думаю, ни миру не вместить бы книг (ср. Ин. 21:25), ни ушей не достало бы выслушать.) И вот начал блаженнейший сей Райнерий, исполнившись Духа Божия, благовествовать народу, говоря и научая их много.
[3] «Бог, братья мои, послал меня к вам ради сохранения вашей жизни (ср. Быт. 45:5). Возвещаю от Его имени, что будет вам по Его повелению мир, радость и веселье, а городу вашему – возвышение. Ибо вы доселе тяжко страдали различными недугами и моровыми поветриями, недостачею хлеба и вина, но в дальнейшем Бог, пославший меня, помилует вас во всех сих [бедствиях]». И как со всей очевидностью свершилось слово Господне о нём самом, так и то, что он всем возвестил, по прошествии небольшого времени также свершилось. Тогда исполнилось сказанное Господом через пророка Иеремию, сказавшего: «Если какой пророк предсказывал мир, то тогда только он признаваем был за пророка, которого истинно послал Господь, когда сбывалось слово того пророка» (Иер. 28:9). После того, глаголя исходящее от Господа, он молвил: «Однако же знайте, братия мои, что ради того Отец мой, Творец всего, поражал и бичевал вас, чтобы прияли вы наследие, которое Он хранил для благих чад от начала мира. В каковом наследовании отнюдь не сомневайтесь; привожу себя самого в пример: ведь и мне Отец мой дал заповедь, и я знаю, что заповедь Его дарует вам вечную жизнь (ср. Ин. 12:50).
[4] Вы знаете, что я был опутан разными прельщениями и занятиями века сего, подавлен кучей многих грехов и злодеяний великих и как бы вервиями обвит. Тогда исполнилось на мне то, что Исаия сказал в Духе: «Горе тем, которые влекут канат длинный, и грех — как бы бечеву» (ср. Ис. 5:18) Господь же, милостивый даже в пылу Своего негодования и ярости, по безмерной любви Своей помиловал меня в таковом смущении моём, и я, совершив покаяние во всех грехах своих, получил отпущение от приора монастыря св. Иакова, что в Ортикари, мужа весьма благочестивого, что был жив тогда. Среди оных злодеяний было и такое, в котором я не хотел признаваться, стыдясь, и тогда слово Господне, уже пребывавшее во мне, так молвило вышеупомянутому приору: «Вот, сей человек совершил такой грех, в котором не хочет признаваться тебе», – и назвало его. Когда же я потребовал от него наложить на меня подобающую епитимию за мои грехи, [потому что] услышал, что грех был открыт ему словом Господа, он ответил: «Бог сам очищает в тебе жилище для Себя; не буду я на тебя ничего налагать: всё, что сделаешь хорошего, будет тебе за епитимию и в заслужение вечной жизни».
[5] Итак, братия, да совершит каждый покаяние в своих провинностях и исповедует их священникам Божьим, и будьте уверены, что если окажется их как песку морского без числа, все будут отпущены вам, и поистине будет в вас Жизнь, ибо сам Искупитель сказал через пророка Иезекииля: «Если беззаконник обратится от беззакония своего, то я никаких грехов его не помяну; и в день обращения своего, когда возрыдает грешник, жив будет, не умрёт» (ср. Иез. 18: 22, 27; 33:12, Ис. 43:25), а в Премудрости Своей: «Скрывающий свои преступления не будет иметь успеха; а кто сознаётся, оставляет, тот будет помилован» (ср. Прит. 28:13). Но всё же, братия, не медлите каяться (ср. Вульг. Сир. 17:26), ведь чему быть завтра: ибо что такое жизнь ваша? пар, являющийся на малое время (ср. Иак. 4:14). Посему никто да не будет спокоен за себя, но пускай кается, пока жив да здоров. По этой же причине Бог говорит в Своей Премудрости: «Прежде смерти исповедуйтесь: от мёртвого, как от несуществующего, нет исповеди» (Вульг. Сир. 17:26). Исповедуйтесь, пока живы, пока здравы и живы, исповедуйтесь! Итак, братия мои, бодрствуйте, бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа» (ср. Мф. 25:13).
[6] Ну а по какой причине презрел он всё временное вкупе с миром, а вечное возлюбил, да какие сему святейшему Райнерию изумительные [чудеса] и величайшие [силы] Всемогущий явил и уделил, мы поведаем, как сами слышали из его уст, чтобы все мы сообща радость обрели полную, и в итоге, нисколько не усомнившись в вечной жизни, [а] ему подражая, сии временные и преходящие блага используя, сердца [к ним] не прилагая, грехи оставляя, другим сострадая и благотворя, по неизреченной милости Божией могли с полнейшей уверенностью уповать на жизнь бесконечную.
ГЛАВА I. ЖИТИЕ БЛ. АЛЬБЕРТА КОРСИКАНЦА. КАК ОН ОБРАТИЛ СВ. РАЙНЕРИЯ
[7] Итак, когда Райнерий Водосвят ещё был от мира (ср. Ин. 8:23) и опутан всеми мирскими суетами, то в гостях у некоей знатной дамы, родственницы своей, в городке под названием Канелло, держа в руках у музыкальный инструмент, именуемый лирой или – по-простому – роттой, пел высоким голосом, весело подыгрывая песне на этом музыкальном инструменте. Случилось же, что проходил поодаль некий святой муж по имени Альберт Леккапекоре, некогда бывший доблестным рыцарем. Вышеупомянутая же дама, взглянув на него, так молвила бл. Рейнерию: «Разве ты не видишь, что здесь проходит ангел Божий?» Бл. Райнерий, услышав сие, сказал: «И где тот Божий ангел?» А она в ответ: «Вот, близко человек Божий, что зовётся Альбертом Леккапекоре; беги, догоняй его!» Он же немедля, отложив ротту, как сам нам поведал, почувствовав внутри сердечный трепет, последовал за ним. Поскольку же бл. Альберт шагал прытко, Райнерий не смог поравняться с ним, пока не добрался до св. Вита, где он в ту пору обитал среди монахов сей общины (ecclesiae).
[8] Поскольку же мы заговорили о сем святом муже, то, дабы наверняка узнать, почему уши Божии были обращены к молитве его (ср. 1 Пет. 3:12), давайте теперь кое-что порасскажем о его житии. Итак, родился он на острове Корсика, причём не от худородных родителей; имуществом весьма богатый, владел он множеством рабов и рабынь; был у него брат, состоявший на воинской службе, который вступил в битву один на один с другим рыцарем, и после того, как оба нанесли друг другу раны, он в том самом поединке окончил свою жизнь. Итак, блаженный Альберт, воззрев на своего брата, который вместе с другим рыцарем так внезапно, во цвете юных лет, покинул мир, поразмыслив в сердце и рассудив, что всякий человек – трава, а слава как цвет на траве, опадает и погибает (ср. Пс. 102:15; 1 П. 1:24), презрел вместе со всем, что есть в мире, самого себя; счёл себя прахом, грязью и пеплом, а потому, дав свободу рабам своим, а имущество, домашнюю утварь да всякую мелочь отдав Богу расточив на нищих (ср. Пс. 111:9), он обосновался в превеликом граде Пизе, во св. Вите, приняв пропитание и одеяние от аббата оной общины.
[9] Но и самим своим пропитанием он, проживая в гостевом доме оной киновии и ведя скромную жизнь, делился с нищими; также одежду и обувь, получаемую у аббата, отдавал бедным и оставался нагим, довольствуясь только одеянием, что по-простому называется власяницею, в каковую и одевался. Поскольку же его многократно одевали по новой, а он неизменно преподносил [полученную одежду] нуждающимся, аббат, позвав его, вместе с братией оного монастыря с такою к нему обратился речью: «Брат Альберт, ты знаешь, что сия обитель не роскошествует; мы не можем против обыкновения так часто выдавать тебе одежду и обувь». На что он в ответ смиренным голосом молвил: «Не выдавай мне, святой отче, ничего; Господь мне помощник (Пс. 117:7); Он по вашим молитвам окажет мне споспешение, и у слуги твоего ни в чём не будет недостатка». С того дня он больше не получал от них ни одежды, ни обуви, ходил нагим, в единственном одеянии, каковым, как сказано было выше, довольствовался.
[10] После сего решил он отправиться в путь и нагим добраться до западных краёв. Босыми ногами он, как говорится, тело своё смиряя и в рабство его обращая, добрался до блаженного Иакова (святилища в Компостеле. – прим. пер.). Также он посетил все святые и знаменитые места Запада. Когда же входил в какую-нибудь деревню, то не просил ни ночлега, ни пищи. Если Бог касался чьего-нибудь сердца, чтобы из милосердия позвать его, он ночевал у такового, а иначе – шёл в другую деревню, как бы далеко она ни находилась. Потому случилось, что три дня, пока он был в пути, ему ни милостыни никто не давал, ни на ночлег не звал. Когда же сил телесных у него уже не осталось, а до любого селения было очень далеко, он, простершись на земле, взмолился Богу, сказав так: «Господи Боже Всемогущий, я нагим последовал за Тобою и [сам эту участь] избрал. Теперь, как Тебе угодно, позаботься обо мне, поскольку тело, каковое Ты мне создал, уже изнемогает без пищи телесной». И немедленно, потому что очи Господа обращены к праведным и уши Его к молитве их (1 П. 3:12), явился ему некий бедняк, идущий с сумою, полной кусков хлеба, словно бы полученных в милостыню, и сказал ему: «Встань, брат странник, давай вкусим вместе пищи!» Он же возблагодарил Бога и, подкрепив тело, тронулся далее в путь.
[11] И излил вышеупомянутый Альберт, муж дивной святости, моление ко Господу, чтобы не было у него, помимо покрывавшего его власяницы, сделанной наподобие косматого плаща, другой одежды, кроме белого одеяния, какового он не домогался, но [готов был принять, коли оно будет] предоставлено другими. Обретя, впрочем, в Духе заверение, он ожидал благодеяния Господня. Итак, когда он пришел в селение, называемое Санта-Мария, что на Краю земли (мыс Финистерре. – прим. пер.), у самого входа в ту страну некий человек, обитатель этого селения, одетый в белый плащ, молвил ему: «Эй ты, брат странник, надень-ка сие одеяние святой любви, и пока ты будешь жить в сем селении, принимай пищу вместе со мною!» Дивен Бог, сотворивший все по весу, числу и мере! (ср. Прем. 11:21) Одежда, в которую облёкся бл. Альберт, ему оказалась не велика и не мало, а как раз впору. Отправившись оттуда через [святыню] блаженного Мартина, что в Туре, по другими чтимым местам, он посетил на обратном пути Париж, где издавна пребывает престол королей.
[12] А поскольку не может скрыться свеча, зажжённая на подсвечнике, чтобы светить тем, кто в доме (ср. Иер. 49:10; Мф. 5:15); его святость немедленно стала известна королю, а его молва о нём разошлась по всем тем краям; так что звали его уже не домом Альбертом, но величали Святым человеком, словно то было его имя собственное и родовое. Причём король (Людовик VII Молодой, 1120 – 1180 гг.) чрезвычайно часто, отринув спесь королевскую, всесмиренно, словно бы простец какой, приходил к нему и по совету его творил великие дела королевские, и Господь был с ним, и был он успешен во всём (ср. Быт. 39:2). Подобным же образом он давал благотворные советы князьям и всем другим, приходившим к нему, и не переставал увещевать их удаляться от зла и творить благо. Тому же королю франков он предсказал в Духе многое из будущего, что впоследствии подтвердилось исходом событий. Он также сказал ему, чтобы не шёл в Иерусалим с войском своим, поскольку отнюдь не преуспеет. Потому-то и стал всему миру ведом гибельный исход, постигший короля по его предсказанию. Сие же всё мы либо от него слышали во умножение веры, либо сами видали; также, когда я примерно три года проживал у него в Париже, он явил мне, словно бы ученику своему возлюбленному, многие небесные тайны – что было открыты ему от Бога через безвидное слышание либо даже в откровении, о чём из-за нехватки времени, я считаю, целесообразнее промолчать, чем рассказывать.
[13] А во второй год после прихода к нам святейшего Райнерия, он (Альберт) пожелал отправиться в путь, дабы (как он сам собственноручно написал в письме бл. Райнерию и мне, недостойнейшему) повидать бл. Райнерия и своих учеников, за которых изливал моления к Богу. Почему Бог не позволил ему осуществить желаемое, доселе сокрыто в тайниках оного Вечного Царя. Но, к счастью, в тот же год он преставился ко Господу в некоем монастыре, что находится близ Парижа и называется Клерво. Там, как сообщают нам некоторые, проживающие в Париже и приходящие оттуда, свершаются для болящих многие исцеления, творимые тем, кто последовал за Христом, Который со Отцом и Святым Духом живет и царствует, Бог в бессмертные веки. Аминь.
[14] Теперь же давайте обратим ход повествования вновь к тому месту, где мы начали говорить об обращении св. Райнерия Водосвята к Богу. Итак, блаженный Альберт, обратившись к Райнерию святому, [сказал]: «Не ты ли тот, кто только что распевал – здесь, в Канелло?» И тот ответил: «Да, отче». И бл. Альберт продолжил: «Лучше было бы тебе, коли б ты так служил Богу, как миру». Святой же Райнерий молвил в ответ: «Так я для того и пришёл, чтобы ты за меня помолился ко Господу, да обрету силы избежать сего преходящего и коварного мира». А бл. Альберт ему и говорит: «Веришь ли, что, если я изолью за тебя молитвы, то буду услышан Всемогущим Богом?» Отвечает ему бл. Райнерий: «Верю, отче, что если бы я уже был в аду, то твоим заступничеством вмиг спасся бы из него». Бл. Альберт молвит: «Ступай ныне, а возвратись ко мне в день субботний» – а был четверг. В день же субботний после девятого часа (как раз было время Четыредесятницы), когда бр. Райнерий уже почти окончил обедать, он, вострепетав, молвил в себе: «О горе мне, несчастному! Я не вернулся, как было уговорено, к человеку святому!» и, покинув отца и мать за обедом, он поспешно встал и, найдя некоего товарища своего, как можно скорее пошёл ко святому мужу. Оставив же товарища с мальчиками, что учились там псалтири, он отправился в клуатр искать блаженного Альберта, которого тут же и встретил.
[15] И сказал ему бл. Альберт: «Сыне, я услышан; пойдём и поглядим, что Господь изволил с сим соделать». И вот, подвёл он его к некоему столу, где собиралась до того на трапезу монашеская братия; и сели поодиночке с противоположных сторон: бл. Альберт – супротив запада, к востоку – св. Райнерий, воззрев друг на друга. И тут вдруг озарило их сияние Божие, пролилось на них неизреченно сладостное благоухание, и, как часто рассказывал нам св. Райнерий, так сладостно было то благоухание, что душа алкала отделиться от тела, ибо же безмерный блеск не позволял им видеть лица друг друга. По истечении какого-то времени свет оный исчез, а капельки благоуханного елея остались в их волосах. О сем елее пишет пророк, говоря: «Я обрёл Давида, раба Моего, святым елеем Моим помазал его» (Пс. 88:21). Затем, вновь обретя дар речи, бл. Райнерий молвил: «Что ты хочешь, чтобы я сделал, святой отче?!» А тот и сказал ему в ответ: «Смотри: почил на тебе Дух Божий! Отныне Он сам очистит Своё жилище в тебе и покажет, что тебе подобает творить. Однако, поскольку уже утро воскресенья, в понедельник утром ты пойдёшь к приору монастыря св. Иакова, что в Ортикари, и, прося прощения, исповедаешь все грехи, что сможешь вспомнить». Что и было сделано, как вы уже слышали в вышеизложенной его проповеди.
[16] Когда ж он затем вернулся в отеческий дом, от огромного сокрушения сердца, Бог открыл ему источник слёз о безмерном множестве многоразличных его преступлений, дабы исполнилось на нём сказанное в псалмах: «Из глаз моих текут потоки вод оттого, что не хранят закона Твоего. Праведен Ты, Господи, и справедливы суды Твои» (Пс. 118:136-137). Отец его и мать, увидев, сколь отчаянно он рыдает, восскорбели чрезвычайно и расплакались, ибо он был единственным их чадом мужеского пола, и сказали: «Ой, сынок! Свет очей наших, что лишило тебя рассудка? Что за безумие постигло тебя так внезапно? Разве мы не говорили тебе не ночевать на улицах, разве не увещали настоятельно почивать ночною порой в доме своем, дабы не случилось с тобою сего, когда ты бродишь вне дома?» Тогда бл. Райнерий молвил умоляющим голосом: «Не печальтесь и обо мне, вселюбезные мои батюшка и матушка, и не плачьте, ибо не впал я в безумие, но совершил покаяние во грехах своих, потому-то и проливаю сии слёзы, кои видите вы». А они, услышав сие, огорчились ещё сильнее и, не веря ему (из-за юности его и распущенности), возобновили свои вопли и стенания, да и гораздо громче, уверяя себя и знакомых своих, родных и соседей, что он наверняка впал в безумие и помешательство; так что и цепями хотели его связать, и поглядеть на него сбегались соседи и прочие.
[17] И одному лишь человеку открыл глаза Бог – пресвитеру из св. Мартина по имени Генрих, который был учителем его в детстве; и обратился он ко всем окружающим: «Да будет вам воистину ведомо, что сии слёзы не суть [слёзы] человека безумного, но – прегрешения свои оплакивающего. Разойдитесь же ныне все и дайте оплакивать грехи свои совершителю их!» Тогда оставили его ради чрезвычайной скорби в уединении, заперев комнату. Отец, а равно и мать из-за скорби не могли вынести присутствия его, чуть ли не самого преданного из отпрысков. Тогда исполнилось написанное в Псалме: «Ибо отец мой и мать моя оставили меня, но Господь примет меня» и в другом месте: «…Я сделался поношением даже у соседей моих и страшилищем для знакомых моих; видящие меня на улице бегут… Я — как сосуд разбитый, ибо слышу злоречие многих; отовсюду ужас, когда они сговариваются против меня …исторгнуть душу мою» (Пс. 30:12, 13-14). Что сие о нём сказано, то не они и не мы, но Сам Господь Иисус подтвердил, когда Своими устами открыл и изъяснил ему всю Псалтырь в [святом] месте, что именуется Сорокадневной [горою].
[18] Когда же наступил третий день слёз его, в каковые дни он не вкушал пищи, слезы у него напрочь исчезли – вместе со зрением. И поскольку нелегко матери забыть сына своего (ср. Ис. 49:15), пришла она к нему, дабы узнать, что он делает, и спросила, каково ему. А он, почувствовав присутствие матери, ответил: «Не печалься, вселюбезная матушка, о том, что я со стенанием прегрешения юности моей вспоминаю и ни слёз не проливаю, ибо иссякли они уже от многого плача, ни тебя, госпожу мою, видеть не могу, ибо зрения своего лишился». Мать его, услыхав сии слова и убедившись в их истинности, вырывая себе волосы и царапая лицо, раскричалась с безмерным воем. Отец же его Гландульф, пришедши и услыхав, что сын ослеп, от мучительной скорби разорвал на себе одежду и не в силах быть ни слова молвить, ни звука издать. Выйдя из покоев, они от печали заперли за собою комнатную дверь, дабы тогда исполнилось на нём то, что предвозвещал пророк в духе: «Сердце моё трепещет; оставила меня сила моя, и свет очей моих, — и того нет у меня. Друзья мои и искренние отступили от язвы моей, и ближние мои стоят вдали (Пс. 37:11-12)».
[19] И вот, блаженный Райнерий, понимая скорбь отца и матери, а также зная, что лишён телесного зрения, излил такую молитву Господу нашему Иисусу Христу: «Господи Боже Всемогущий, для Которого нет ничего невозможного, ибо присуще Тебе мочь, когда желаешь; Тебе всё ведомо, поскольку от вечности всё перед Тобою как в настоящем. Отверзи ныне очи милости Своей к сердечному сокрушению моему и по множеству милосердия Своего помилуй меня поскорее, Создатель мой, недостойного раба Своего, должного Тебе десять тысяч талантов и в крайнем затруднении оказавшегося!» Тотчас же к нему было слово Господа, глаголющее так: «И отпускаю Я ныне тебе все грехи твои, и зрение тебе возвращаю; да будь весел, ибо Я всегда с тобой буду. Встань же и твори отныне то, что Я укажу тебе».
[20] Тотчас же он стал часто появляться в церквях, всегда ревностно служа Богу молитвами и постами (ср. Лк. 2:37), весь окроплённый благоуханиями Того, для Кого сотворил Бог в нём жилище, – разнообразными и безобманными, выдыхаемыми из ноздрей Его. Сии неизреченные благоухания Слово Божие сообщило Человеку, соединённому с Ним в одну личность, отчего и Исаия о Нём говорит: «Берегитесь человека, которого дыхание в ноздрях его» (ср. Вульг. Ис. 2:22), и в псалме: «…Помазал Тебя, Бог Твой елеем веселия более соучастников Твоих. Все одежды Твои, как смирна и алой и касия» (ср. Пс. 44:8-9), и, как сказал в благословении отец Исаака Иакову: «Вот, благоухание от сына моего, как благоухание от поля полного, которое благословил Господь» (Вульг. Быт. 27:27). Ведь если бы Исаак не чувствовал от сына сего аромата благоуханий, как от поля, залитого благоуханиями различных цветов, он, конечно, не благословение запечатлел бы, а проклятие на том, кто, притворившись братом, обманным образом получил благословение. Ибо же по сему аромату он почувствовал, что в благословении явлено присутствие Святого Духа. А потому самому Исаву потом ответил: «И я благословил его, и он будет благословлен» (Быт. 27:33) не одним моим речением, но могущественным Запечатлением (Confirmatione) Божия Духа навек.
[21] И вот что случилось потом, когда он жил у Св. Петра-в-узах в доме с неким сродником своим, по имени Монако, который тогда только что женился: увидел он в откровении некоего орла, что нёс в клюве зажжённый светильник, который сказал ему так: «Я возвращаюсь из Иерусалима, прими сей светильник, дабы светить многим племенам и народам». Он проснулся весь исполненный благоухания Господня, из чего тотчас узнал, что от Господа было сие видение. А что сие видение значило, он уразумел потом: Бог через его возвращение просветит многие племена и народы – как ныне сие значение и подтверждается нашим общим суждением.
ГЛАВА II. ПРИБЫВ ВО СВЯТУЮ ЗЕМЛЮ, ОН ИЗБАВЛЯЕТСЯ ОТ ВСЯКОГО ИМУЩЕСТВА, А ЖИВЁТ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО НА ПОДАЯНИЯ, ВОЗДЕРЖИВАЯСЬ ОТ ВИНА.
[22] И было после сего: собрав свои и своих товарищей товары, св. Райнерий Водосвят с целью торговли и прибытка отправился на корабле в заморские края. И хотя он был обременён мирскими делами, дух его всегда был обращён к Богу, денно и нощно непрестанно молясь и взывая ко Всемогущему, дабы избавленный и лишённый Им всего, удостоился он облачиться в одеяние пилигрима, что по-простому называют «власяницей», или иначе «склавиной». Ещё будучи в мирской одежде, он иногда постился от воскресенья до четверга, но чаще и [особенно] в сии четыре года – от воскресенья до воскресенья. Не прерывал он [поста] ни тогда, когда приходилось сильнее грести в корабле, ни когда требовалось усердно потрудиться на судне. Плату же за совместные трапезы он наравне со своими товарищами вносил самоотверженно и радостно, а когда, несмотря на просьбы товарищей, не вкушал пищи, то выставлял вместо себя бедняка, чтобы ни в чём не причинить им ущерба.
[23] Однако случилось однажды так, что он открыл сундук свой, чтобы взять деньги, и, когда тот открылся, пахнуло оттуда нестерпимым смрадом – как от мертвечины. Осмотрев весь [сундук] с недоумением, откуда так пахнет, он совершенно ничего не нашел. Случилось во второй раз так, что, намереваясь рассчитаться за харчи, он подошёл к тому же сундуку – и незамедлительно снова повеял вышеупомянутый ужасный смрад, а спустя некоторое время пропал. Ужасаясь [вони] и недоумевая, откуда она исходит, Райнерий весьма осторожно обнюхивал всё, что было в сундуке, но не нашёл. Когда же приблизились дни Четыредесятницы, а у него имелись сыры на продажу, он вместе со своим помощником стал их искать, чтобы пойти на рынок, и вот – тот же смрад наполнил их ноздри. И вот, подумав, как бы не затерялось среди сыров какое-нибудь мёртвое животное, он распорядился всё переставить и, заодно подметая, почувствовал запах от нижней части сыра. Итак, поскольку, он дважды ощутил тяжкий смрад в сундуке, а единожды от сыра, и не мог найти, откуда он исходит, то, изумленный, обратился к обычному прибежищу – молитве, в коей смиренно просил Бога Отца, чтобы соизволил Он объяснить, что это значит. Ну а где видна щедрость и радушие добровольно дающего, там дух просителя при возможности не замедлит добиться требуемого.
[24] В следующую ночь Господь явился ему в видении, сказав: «О несмысленный! Вот, Я трижды отверзал тебе милость Моего присутствия, а ты доселе не узнал Меня! Иди в церковь, и там, поговорив с тобою, я покажу тебе, что подобает делать». Блаженный Райнерий, как резвейший атлет, проворно встав, отправился в церковь, а пока шёл, раздумывал да размышлял, где бы Господь мог являться ему, так что он оставался в неведении об этом; да и сказал про себя: «Может, тогда Он явился мне, и я не узнал, когда я встретил нищего и ничего ему не дал?» Войдя в церковь, он стал на колени, как бы в борении находясь, молился прилежнее (ср. Лк. 22:43): «О ключ Давидов, Иисусе Христе, Сыне Бога Всевышнего, Который затворяет – и никто не отворит, отворяет – и никто не затворит (ср. Отк. 3:7), не презри меня, но, сняв печать, открой рабу Своему [смысл] видения, коим Ты дал мне знак без промедления прийти сюда!»
[25] Тотчас охваченный сном, увидел он Господа, сказавшего ему: «Когда на тебя при прикосновении к мирским и тленным вещам трижды исходила вонь, то был Я сам, кто заставил их вонять для тебя. Ныне же скинь их бремя, чтобы возмочь спокойно возложить на свою шею Моё иго, и в день, когда я был раздет на Голгофе, разденься, [ибо тогда будет] возложено на тебя одеяние, которого ты просил. Проснувшись с великим облегчением, он начал раздавать всё своё имущество нищим, а что имел из вещей товарищества, то разослал каждому с надёжными посланниками, а сестре своей написал, чтобы, выйдя замуж, делала со его частью наследства всё, что пожелает. После того он, целый и неделимый, обратился пылающим и ревностным духом к исполнению Божиих заповедей и, предаваясь постам и молениям, всегда просил милости Божией на то, чтобы иметь силы довольствоваться малым пропитанием.
[26] И случилось в один из дней, когда он был в Тире, что в день Рождества Господа нашего Иисуса Христа, в церкви Матери Его, Пресвятой Девы Марии мессу епископ служил Сидонский вместо местного архиепископа, выехавшего в Рим, и когда, прочитав Евангелие, преждеупомянутый епископ взошёл на кафедру или амвон и обратил речь к народу, среди коего оказалось много других пизанцев: «Слушайте, братия вселюбезные, дабы воистину познать, что среди нас ныне Бог, облачившийся в плоть одного из вас ради спасения всех христиан», – и повторил он это речение многократно. Все наши, кто там присутствовал, не на шутку подивились столь возвышенному речению и, переглядываясь, взоры, однако, преимущественно обращали на бл. Райнерия. Сам же бл. Райнерий сохранял сии предвещания будущего, слагая в сердце своём (ср. Лк. 2:19).
[27] А ещё в той же церкви Богородицы Девы Марии однажды ночью, в теле или вне тела бл. Райнерий (сам не зная того, в теле ли, вне ли тела (ср. 2 Кор. 12:3)) был двумя облачёнными в белое старцами представлен Пресвятой Деве Богородице Марии, окружённой сонмом множества дев. И молвила ему Пресвятая Дева: «Ты упокоишься на лоне Моём». На что бл. Райнерий возразил: «Как, Владычица, когда ты Царица неба и земли, я, столь ничтожный, опочию на лоне Твоём?» (Притом старцы, что доставили св. Райнерия к Богоматери, со всяческим благоговением пред Нею держали его под руки на высоте локтя от земли). В ответ Владычица дев вновь промолвила: «Тело твоё упокоится в церкви Моей, что в Пизе, навеки». А исполнение того, как его тело было с великими почестями помещено в Её церкви, мы видим сегодня; и славная гробница его почётно помещена в лоне изваянного образа, представляющего Богородицу, и где он был в поначалу, там сияет неисчислимыми чудесами и знамениями, каковые вы видели в недавнее время.
[28] Итак, с приближения дня, в который Иисус Христос, единосущный Сын Божий, принял крест на Голгофе, бл. Райнерий взошёл в Иерусалим. А в тот же самый день, принеся с собою на Голгофу одеяние, которое называется власяницею, со страхом и трепетом приступил к делу: нечто из одежд, в кои был облачён, пожаловав нищим, остался наг и без шаровар (serabulis), а власяницу и псалтырь, каковую собирался читать, возложил в приношение на алтарь, что был на Лобном месте, то есть на Голгофе. Священник, узрев, что делает св. Райнерий, в качестве милостыни вернул ему власяницу, чтобы было ему что надеть, а псалтырь, отданную в подношение, в ответ на просьбу он получил от священника взаймы. Тотчас же, чтобы не быть узнанным пизанцами, товарищами своими, он поспешив в храм Господень, где укрывался, пребывая в молитве. О, как тяжко камни и камешки ранили ноги его! А ведь он привык всегда ходить в обуви, причём роскошной. О, как власяница колола плоть ему! А ведь имел обыкновение носить мягкую для плоти одежду, виссон да багдадский шёлк (baldinella).
[29] Ночью же следующего дня, когда он довольствовался одной вышеописанной одеждой, священнику Храма было сказано в видении: «Поди скажи народу, что сегодня Бог был раздет на Голгофе и ныне, раздетый, пребывает в сем Храме ради спасения народа христианского». Священник, проснувшись, не пожелал вставать с постели, но, расслабившись, снова заснул. И тотчас то же видение, испугав, разбудило его, но, как и в первый раз, он предался сну. В третий раз, устрашённый суровыми угрозами, он, встав, пошёл к бодрствовавшему народу, коим был полон храм, и с амвона, дав знак к молчанию, громким голосом восклицая, так молвил народу: «Послушайте! Послушайте, умоляю вас, братия мои: я сообщу о великом и неслыханном, что в сие время [свершается] для вас, собравшихся здесь. Сего я не желал сообщить вам, отчего голос, призвавший меня по имени, снова и снова устрашал меня; поскольку же я продолжал сопротивляться, он, пригрозив мне смертью, на третий раз заставил меня подняться: «Ступай и скажи народу, что Бог был раздет на Голгофе и ныне, раздетый, пребывает в храме ради спасения народа христианского». Итак, братия, поищите между собою, ибо без всякого сомнения в этом храме находится блаженный!» Поскольку Райнерий ночевал в храме, он, услышав сие, вышел из храма, дабы не узнали, что он сделал. Ну а те, что были в храме, расспросив друг друга, не обнаружили никого раздетого, ведь он уже бегом покинул храм.
[30] А Райнерий восемь дней скрывался за стенами Иерусалима среди тех, кто проживает там в уединении; пока товарищи его и другие, кто вместе с ним восходил на богомолье, не разошлись окончательно. Когда они после упорных поисков не смогли найти его, то, не желая вмешиваться в замысел Божий, вернулись к своим торговым делам. С того времени св. Райнерий всегда находился в храме Гроба Господня, усердствуя в бдениях и молитвах день и ночь подле Гроба, и лишь досадовал, что не понимает армянского богослужения, которое там совершалось. Происходило сие долго, пока Бог не отверз ему ухо для слышания, причём он стал понимать их богослужение яснее, чем любое латинское. С тех пор со всяческой внимательностью он и их богослужения слушал без перерыва. Однако он по-прежнему употреблял вино в пищу, когда ему предлагали его в подаяние. Его часто приглашал на обед один отшельник, живший в стенах Иерусалима, и с ним Райнерий пил вино. Однажды, когда он был у тех самых стен Иерусалима, некая мерзкая тварь, подлетев к нему, ужалила его в рот и руку, оставив у него во рту вонзённое жало; когда ж оное вынули, а во рту и на руке не было видно никакой раны, внутри осталась острая боль и чрезмерный жар. Если же ради смягчения жара и боли на эти места наносили какое-нибудь лекарство, то тут же обнаруживался весь ожог.
[31] В конце концов он решился пойти помолиться у [гробницы] св. Авраама, желая и намереваясь пробыть там нескольких дней: вдруг Бог укажет, как исцелиться. И Господь, откликнувшись тотчас, сказал ему: «Ступай спокойно, ибо Я пойду пред лицом твоим» (ср. 2 Цар. 5:24 и Ис. 45:2). Ибо дорога (из Иерусалима к Хеврону, где находится пещера Махпела. – прим. пер.) полна падающих камней и чрезвычайно ухабиста, так что никто не осмелился бы идти по ней, как он, босиком: ведь подкованные лошади, на которых туда ездили, возвращались совсем без подков на копытах, а какие сохраняли подковы, те, считалось, копытами обладают превосходными. Те же мужчины и женщины, что отправлялись туда обутые, часто потом возвращались в туфлях без подмёток. Посему в то место с великим страхом хаживали даже аскалониты. Итак, бл. Райнерий, босой, как был, уповая на слово Господне, вместе с другими пилигримами тронулся в путь.
[32] Спутник его был некий презревший всё мирское благочестивец родом из наших краёв по прозванию Человек Божий – он нёс котомки бл. Райнерия, куда тот кидал серебро, что ему давали в милостыню. Когда ж они шли ночью, у блаженного Райнерия пред стопами был свет как бы от свечи, и потому он ни днём, ни ночью ни разу не претыкался о камень ногою. [Пс. 36, 5 и 90, 11]. Тогда исполнилось на нём, что написано: «Предай Господу путь твой и уповай на Него, и Он совершит» (Пс. 36:5) и «Ангелам Своим заповедает о тебе…: на руках понесут тебя, да не преткнёшься о камень ногою твоею» (Пс. 90:11-12). Притом, несомый заступничеством Божиим и ангельским, он не претерпел никаких ран на ногах.
Добравшись до [гробницы] св. Авраама, он стал взывать к Господу в непрестанном молении, пока, получив от Него ответ, не возликовал о безмерной милости Его. Благоговейно вняв прорицанию Господню, он тут же услышал голос, говорящий: «Ко Гробу Моему поскорей обрати свои стопы, и там обретёшь долгожданное исцеление!» И вот, преисполнившись ликования, он пошёл в обратный путь и, благодаря Бога за исполнение пожелания, возвратился к славному Гробу. Ну а Человек Божий – благочестивец, о котором мы говорили выше, – тяжко изранив ноги, возвратился в Иерусалим больным: у него из безмерно опухших ступней, голеней и бедер хлынул гной и нестерпимый смрад, и в итоге св. Райнерий своими руками стащил [его] кожу от бёдер до ступней, наподобие целого сапога. Так и он утратил свою временную жизнь в служении Богу, а обрёл жизнь вечную, претерпев перед Богом до самого конца; как сам Господь говорит: «Кто потеряет душу свою ради Меня, тот её сбережёт» (ср. Мк. 8:35).
[33] Итак, когда святой Райнерий, возвратившись, предался сну, предстал перед ним в видении серебряный котёл, украшенный бесценными каменьями, полный масла, смолы и нефти, которые сгорали в котле, пылая пламенем превеликим. Св. Райнерий, поражённый красотою котла и опечаленный тем, что столь драгоценное изделие так обгорает, запричитал в том же видении: «О невыразимая утрата! Кто сможет починить такую изящную вещь?» И многие, чтобы погасить огонь в котле, проливали в него всякую всячину, что не ослабляло огня, а разжигало его всё сильнее и сильнее. Вдруг бл. Райнерию был подан пузырёк воды, дабы пролить ее в котёл; и когда он пролил в него три или четыре капли, котёл внезапно погас, так что не чувствовалось от него никакого жара. Райнерий благой, узрев сие, громким голосом воскликнул, сказав: «Господи Боже, что это? Многие много разного применяли, чтобы угасить огонь, но не смогли; и вот, четыре капли воды уняли всю его ярость!» На сие был ему ответ: «Котёл – это тело твоё; различные средства, которые многие применяли, применялись к тебе – и не пошли тебе впрок, а только сильнее навредили. Воды отсюда испей, и всё твоё тело очистится от грязи и огня распущенности (ибо разжжение похоти всё ещё беспокоило тело его, хотя он усмирял его постами и чрезвычайными бдениями). Вот, ныне я дал ему благодать, о которой псалмопевец Давид смиренно просил меня, говоря: «Положи, Господи, охрану устам моим, и огради двери уст моих» (Пс. 140:3). Ибо укус в устах твоих сохранит уста твои навеки, дабы не исходило более из уст твоих ничто тленное или преступное».
[34] И вот, он пришёл в себя, а видение покинуло его. И тотчас выздоровев, святейший Райнерий с той поры никогда не употреблял в питьё ничего, кроме воды, и продержался так примерно двадцать лет – до конца своей телесной жизни. Итак, исполнилось, что Господь сказал чрез Моисея: «Назорей да не пьёт вина и крепких напитков» (ср. Чис. 6:4; Лев. 10:9). Ныне, братия мои, внимайте усердно, чтобы, если порой постигнет нас какое-нибудь малое наказание, да не возропщем, но возблагодарим Бога, дабы таким образом через наказание наследовать нам милость и отнюдь не оказаться неблагодарными за таковое приумножение даров, каковое случилось с бл. Райнерием, как вы ныне слышали. Когда же бл. Райнерий отправился на трапезу к тому отшельнику, что жил, как и многие другие отшельники, в стенах Иерусалима (о нём мы говорили выше), тот предложил ему в питьё вина, а святой, спросив, что это, напрочь отверг и ни капли не выпил. Тогда он сказал ему: «Раз вина ты не пьёшь, то я больше не хочу с тобою обедать». Когда же он выходил оттуда, было к нему слово Господне: «Я не хочу, чтобы ты в дальнейшем ходил по другим людям, дабы вкушать с ними пищу; пребывай же в своём жилище, где я дам тебе Мой обед!»
[35] Тогда блаженнейший Райнерий нашёл себе пристанище у некоей благочестивой дамы и не выходил оттуда, пока не прибыл к нам как посланник, ибо, как Господь наш Иисус Христос передал ученикам в наставлении Своём, сказав: «В какой бы дом вы ни вошли, там пребывайте и не выходите оттуда (Вульг. Лк. 9:4) и из дома в дом не переходите» (ср. Лк. 10:7). А сия женщина, весьма достопочтенная, готовила ему, ибо за святость любила его, как сына единородного. Так и Господу нашему Иисусу Христу служили женщины, как написано: «…Была и Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова меньшего и Иосии, и Саломия, которые и тогда, как Он был в Галилее, следовали за Ним и служили Ему» (Мк. 15:40-41). И принимал он милостыню от всех, кто подавал ему во Гробе Господнем. Посему было к нему слово от Отца, сказавшего: «Смотри милостыни более не принимай, кроме как от Меня! Если же кто тебе подаст без твоей просьбы, да так, чтобы ты и не глядел на него просительно, тогда знай, что сие ты получишь от Меня». И вот, Он не позволял ему ни накопить из подаяния более двадцати девяти монет, ни внушал никому подать ему за раз столько: и сие он делал до тех пор, пока не собрал денег для сироты, как повелел ему Господь, о чём вы подробнее услышите в своё время.
[36] По завершении же покаянного подвига, Бог так щедро одарил его, что, когда он пришел к нам в град Пизанский, ему хватило на год. После сего уготовал ему Бог дар, который он возлюбил паче всего и каковой доставлял ему и отроку его всё необходимое для жизни. И не смел он, когда Господь запретил, принимать [ничего] от другого [человека], молвив к тому же: «Свободен ты от нужды принимать от кого-либо другого что-нибудь в пищу». Когда он однажды был в церкви Гроба и молился у Гроба Господня, благоговейно свершая обход его, случилось с ним нечто чудесное, что [ни] человек чистый, ни ангел, сшедший с небес, не мог бы ясно истолковать. От него начало источаться такое обильное благоухание, что вся окружавшая его толпа пришла в полное изумление, и люди совершенно не понимали, откуда исходило столь неизреченное благоухание, пока он при всей сей неописуемой благодати трижды совершал обход Мавзолея Господня. Тогда исполнилось оное [речение]: «Вот, благоухание от сына моего, как… от поля полного, которое благословил Господь» (Вульг. Быт. 27:27).
ГЛАВА III. О НЕКОТОРЫХ БОЖЕСТВЕННЫХ МИЛОСТЯХ, ЧТО БЫЛИ ОКАЗАНЫ РАЙНЕРИЮ КАК НА БОГОМОЛЬЕ В ИЕРУСАЛИМЕ, ТАК И ПРИ СОРОКАДНЕВНОМ ПОСТЕ НА ГОРЕ КАРАНТАЛЬ
[37] Случилось как-то, что бл. Райнерий пребывал на молитве в храме Господнем, и вот, благоухание фимиама, которое по обыкновению ощущал изнутри, стал в изобилии обонять снаружи, а посему, на полу преклонив колена, принялся молитвенно вопрошать Бога о том, что это такое. Налево поглядел и ничего не увидел; затем очи обратил направо, и вот, перед глазами у него оказалась белейшая голубка; когда она расправляла крылья перед лицом его, то как бы густою струёй выпускала дым фимиама из-под крыльев своих. Тут раб Божий, пав на лицо своё ниц, искренне возблагодарил самого Бога за столь возвышенное видение. Вглядевшись же в маленькую голубку, порхавшую у его правого уха, он осознал, что это сам Святой Дух в образе голубином входит в него. Тотчас же благоухание фимиама, которое он ощущал извне, ручьём потекло у него изнутри через ноздри. Тогда исполнилось на нём то, что Господь Иисус Христос говорит Сам о Себе в Евангелии: «Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди. И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины, Которого мир не может принять, потому что не видит Его.., а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет» (Ин. 14:15-17). Что и было наглядно показано св. Райнерию, как вы только что слышали.
[38] Также в другой раз, когда он в Господнем был Гробе, из глаз его изошло чрезвычайное сияние, так что в течение трёх дней, на какие бы письмена он ни взирал, они казались ему не чернилами писанными, но все тиснёнными золотом. И так исполнилось «Если… тело твоё… светло и не имеет ни одной темной части, то будет светло всё так, как бы светильник освещал тебя сиянием» (Лк. 11:36), – как он сам сказал нам. Тогда истинный свет Христов просветил его о бесконечных [истинах], что будут аж при конце мира. Некоторые из них уже ясно видны. Как-то раз Райнерий направился в Галилею, дабы сорок дней и ночей изливать молитвы в Назарете, селении, где воспитывался Господь, неба создатель Иисус Христос. Когда священники, совершавшие богослужения в церкви вышеназванного селения, узнали его святость и жизнь, они дали ему позволение оставаться в той церкви в любой час дня и ночи, как он пожелает. Притом оные заморские клирики творили ночные службы при первом крике петуха, по завершении коих возвращались почивать в основное жилище, а св. Райнерий, дабы довершить всенощное моление, оставался внутри церкви за накрепко запертыми, однако, снаружи дверями.
[39] Когда он там однажды ночью изливал молитву перед алтарём за священников и ту общину (ecclesia), дабы ступали они путём Божиим и заповеди Его соблюдали (чего никогда прежде не делал), вдруг явился ему сатана, с горящими и страшными глазами, в мерзком и жутком обличии, сказав: «Эй ты! Молись Отцу своему о чём угодно. Но о сем не молись: ведь сие поле я засеял, сия жатва – моя! Не заноси над нею серпа своего, а не то ты изведаешь, каково сражаться со мною лицом к лицу!» А Райнерий на это: «Милостив Бог! Не ради тебя прекращу я молитву сию! Ты полагаешься на своё высокомерие и величие, а я сражу тебя Господней кротостью и смирением Его!», и тут же снова начинал молиться. Внезапно оный Бегемот в единый миг погасил все огни в церкви и, оттащив Райнерия от алтаря, перенёс его на противоположную сторону внутри нефа, где поставил над какой-то седилией (утопленная в южной стене каменная ниша для сиденья. – прим. пер.), не причинив никакого вреда. Тогда Райнерий призадумался: «Теперь я на этой высокой скале; если вдруг здесь попробую ещё молиться, он сбросит меня с сего великого обрыва». И вот бил он руками по коленям, говоря: «Что мне делать?!», повторяя часто: «Горе мне, горе!» Поэтому ночь ту он провёл без сна, не молясь ни о чём. В следующую же ночь, как ни в чём не бывало, он, укрепившись пред Господом, встал, чтобы вознести к Нему вышеупомянутую молитву, а диавол и сатана не осмелился даже намёка явить на какое-либо нападение. Если когда-либо, братия мои и сёстры в Господе, диавол попытается воспрепятствовать нам в служении Богу, мы не должны отступать перед ним, но лишь крепче встать на свершение оного. Посему и говорит Бог в Премудрости Своей: «Если дух власть имущего поднимется на тебя, не отступай перед ним» (ср. Вульг. Еккл. 10:4). И бл. апостол Иаков молвит: «Противостаньте диаволу, и убежит от вас. Приблизьтесь к Богу, и приблизится к вам» (Иак. 4:7-8).
[40] Он мечтал и страстно желал совершить сорокадневье там, где Господь наш и Спаситель Иисус Христос непрерывно постился сорок дней и ночей, а напоследок взалкал (ср. Мф. 4:2). Сего ради, придя к каноникам Гроба, к каковых области относилось оное место, сказал, что он прелюбодей, человекоубийца, лжесвидетель, опутанный различными преступлениями и хотел бы там оплакивать грехи свои сорок дней. Он добился от них позволения, [трудясь] руками вместе с живущими на Сорокадневной горе [иноками], обедать с ними за трапезой, а когда не будет трудится, довольствоваться купленной, а не их пищей. И вот каноники представили его одному из [иноков] Сорокадневной [горы], и тот, договорившись с ним обо всём, привёл его туда. Тогда сказал им бл. Райнерий: «Пока у меня есть своя пища (ср. Ин. 4:32), я не хочу с вами работать». И так он постился там с понедельника по пятницу. В этот день он выполнял с ними ручную работу так радостно, как будто все дни насыщался разными яствами, и после того воздерживался до воскресенья. Таким образом за всю Четыредесятницу он каждую неделю обедал только дважды. Более того, вышеупомянутые мужи, принимая во внимание строгость его поста, молитвы и бдений, умоляли его, чтобы он ничего не делал с ними из ручных работ, но усердно продолжал прежде начатое и Богу угодное дело, а трапезничал вместе с ними. Но Бог, что свыше [взирает] и всюду присутствует, ведя желание и устремление его, сохранил его плоть дородной (ср. Дан. 1:15), [подкрепляя] незримою пищей (ср. Вульг. Тов. 12:19), и кормил его тело и дух чрезвычайно разнообразными благоуханиями. Велиал же, лукавый соперник рода человеческого, обрушил прямо на [монастырь] Сорокадневья преогромные камни (и вся обитель та затряслась от камнепада, словно бы готовая рухнуть до основания), желая, коль удастся, убить того, кто неусыпен был в служении Божием, либо отпугнуть его от непрестанного делания. Однако Левиафан может искушать [человека лишь] настолько, насколько позволяет Всевышний.
[41] Таким же образом он в последующие годы провёл ещё две Четыредесятницы. В одну из них всемогущий Бог, сотворивший в нём жилище Себе, наряду со всеми теми [милостями], коими Он радовал его, явил бл. Райнерию высшую и важнейшую [из них]. Ибо однажды он читал Псалтирь за всех умерших, но в особенности за отца Гландульфа и мать Мингарду, а также сестру Беллу, не забыв и наставника своего пресвитера Генриха и Иоанна Корсиканского, а также сапожника Бернардо, и когда дошёл до места, где говорится: «Не много Ты умалил его пред ангелами» (Пс. 8:6), пресёкся голос его, и он ничего не мог сказать. Когда ж он попытался издать [какой-нибудь звук] своим обычным голосом, у него ничего не получилось. Вдруг, благоухание фимиама начало исходить у него из уст и носа, а с ним и голос, более громкий, чем у него, и весьма от него отличный, возвестив такие [слова]: «Я умалился пред Ангелами: славою и честью увенчал тебя; поставил тебя владыкою над всеми делами моими» (ср. Пс. 8:6-7), которые были от Бога, [причём сей голос], говоря от первого лица то, что явно было сказано о Давиде, молвил сие о нём во втором лице. А когда он в конце псалма сказал «Вечный покой подай им, Господи», сей голос воспевал «славу» так: «Слава Отцу в тебе, Слава Духу Святому в тебе». Довершая страничку в молитвеннике (in legendo), бл. Райнерий переворачивал её, сам себе как бы и чтец, и слушатель, постепенно приблизившись к месту, где написано: «Ты… разорвал вретище моё и облёк меня веселием» (Вульг. Пс. 29:12), которое для него прозвучало так: «Я разорвал рассудок твой, дав пролиться слезам, и затем исполнил тебя веселием, удалив слепоту и вернув зрение». Сие мы сообщаем вам так, как слышали в изложении бл. Райнерия, – урывками, ибо о подробностях мы у него отнюдь не допытывались.
[42] Продолжая же чтение по порядку, он добрался до Песни любви: «Излилось из сердца моего слово благое» (Пс. 44:2), когда тот самый глас ясно открыл ему, что содержалось для него в стихе «Слыши, дщерь, и смотри…» (Пс. 44:11), так обратившись к нему во втором лице: «Слыши Меня, сыне, и знай Меня, ибо Я Бог, Творец твой, Который сотворил тебя во чреве матери твоей». При сем гласе святейший Райнерий, которому было явлено столько великого и дивного, закрыл псалтирь и отложил её (по указанию, впрочем и воле Того, Кто, пребывая в нём, чрез уста его при чтении [глаголал]), преклонив наземь колени, молвил: «О Боже мой, Творец неба и земли, я недостоин, чтобы Ты глаголал чрез уста мои – [уста] прелюбодея, клятвопреступника и человекоубийцы, узами всех преступлений опутанного!». А когда он, встав от земли, взял псалтирь, сказал ему Бог так: «Слыши Меня, сыне: Я Бог, Творец твой; Я сотворил тебя во чреве матери твоей. Я есмь воскресение мертвых (ср. Ин. 11:25); для того Я и избрал тебя, чтобы показать силу Мою на тебе, в поколении [сем] и в [иных] племенах, в городе Моём и твоём, а также в народе Моём христианском. И для того Я утвердил тебя в Сионе (ср. Сир. 24:11), чтобы стал ты вождём и князем над народом Моим христианским». Мы уже видим, как отчасти исполняется сие обещание, данное ему Создателем, а когда оно исполнится [до конца], мы поймем его [смысл] яснее.
[43] И вот, дочитав до восемьдесят седьмого псалма – «Господи, Боже спасения моего! днем вопию и ночью пред Тобою: да внидет пред лицо Твое молитва моя; приклони ухо Твое к молению моему» (Пс. 87:2-3), он благополучно прочёл только сии два стиха из псалма сего и не читал остальные, а сказано было ему: «Сегодня я показываю тебе славу Мою (ср. Исх. 33:18), а потому не буду прилагать к тебе сии стихи печали». Далее он по порядку дошёл [до места], где говорится: «Клялся Господь и не раскается: Ты священник вовек по чину Мелхиседека» (Пс. 109:4), но поскольку этот стих должен возвещать о Господе Иисусе Христе, то как же сам Бог мог возвестить в нём о Райнерии? Давайте, во-первых, договоримся вот о чём: кто может вместить, да вместит (Мф. 19:12); не все принимают сие слово. Во-вторых же, скажем им: [есть] священник, кого помазывают незримым помазанием; сего о бл. Райнерии не возвещается. А есть священник по умерщвлению плоти. Посему и глаголет блаженный Апостол: «…Умоляю вас.., милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу» (Рим. 12:1). Всякий, кто приносит жертву Богу, в этом смысле является священником, даже праведные женщины, распинающие свои тела, считаются достойными имени священнического. Посему и Пётр глаголет: «…Вы — род избранный, царственное священство» (1 П. 2:9). Потому-то женщинам и мужчинам помазывают миром чело и темя, дабы мы были царями и священниками (ср. Отк. 5:10), что противятся диаволу, сражаясь всегда и молясь (ср. 2 Мак. 15:27). И Иоанн в своем Апокалипсисе [говорит]: «И соделал нас царями и священниками Богу нашему» (Отк. 5:10).
[44] И таким образом он постепенно прочёл всю Псалтирь, все песнопения и литании, причём в литаниях Бог глаголал так: «Да приидет Матерь Моя и поклонится Мне в тебе; да приидет Михаил мой, Гавриил и Рафаил, и все ангелы мои и да поклонятся Мне в тебе; да приидут патриархи и пророки Мои и да поклонятся Мне в тебе; да приидет Пётр мой и да поклонится Мне в тебе; да приидет Павел мой и да поклонится Мне в тебе», – и так продолжал с прочими: мучениками, исповедниками, девами, вдовами и супругами, с перечислением их как поименно, так и всех вообще. Наконец [Он] положил конец [речам Своим] таковыми словами: «А за сию псалтырь, которую Я сегодня прочёл о тебе, призову Я сегодня явиться пред славою Моею отца твоего, и мать твою, а также сестру твою, наставника твоего пресвитера Генриха, Иоанна Корсиканского, а также сапожника Бернардо». Сие Божие со св. Райнерием беседование продолжалась с утра до полуночи в том месте, где сам Бог постился сорок дней. Тогда предписал ему Бог запечатать свои уста до тех пор, пока не возвестит сего народу. О, если бы Псалтирь была нам прочитана так, как о том он сам поведал нам, то всё Божественное писание [открыло] бы нам, [что в нём] написано.
[45] Кроме того, бл. Райнерий говорил, что такое пожаловал ему Бог [благодеяние], какого никогда не уделял ни Матери Своей, ни кому-либо из ангелов или святых – чтобы Сам Он чрез уста их безо всякого посредства истолковал всё так ясно. И чтобы призывал Матерь, ангелов, прочих святых мужей и жен поклониться в ком-либо самому Богу. Тем св. Райнерию оказывалось бы немалое почтение, когда бы все ради Бога стали преклонять перед ним колени. Но те, кто к собственному смущению понимал его речи превратно, говорили: «Он себя прославляет, ибо ставит себя впереди Матери Господней, ангелов и всех святых!» Но вы ведь, возлюбленнейшие, только что узнали, что сказано ему было и сделано для него Господом, и он сам в своё время возвестил нам, и как Он повелел ему, так он в свое время и возвестил нам. Ибо если бы он не говорил нам этого, то кому бы взбрело в голову вдруг написать сие в пример щедрого милосердия Божия к нам? Сие было не для самовосхваления, а для прославления Бога Отца, соизволившего соделать и явить такое в Своих верных. Ну а о том, что Бог велел ему возвестить вам, народу его, Он молвил ему впоследствии: «Я велел тебе пред рассветом говорить народу слова Мои».
[46] Однако, чтобы из-за сих [благодеяний], что Господь соделал ему в [монастыре] Сорокадневья, не зародилось в нём какое-нибудь хвастливое тщеславие, Он без промедления воздвиг ему в противники священника, совершавшего в оной [обители] священническое служение. Он хулил поступки его, говоря: «Дьявол никогда не ест; всегда находится в церкви – не себе во благо, а во вред другим; всегда постится. Так и ты, Райнерий». Райнерий же, атлет Божий, крепко огорчился из-за чрезвычайной слепоты священника и, как бы позабыв обо всём, что Господь сказал ему и для него сделал, из-за повторных и частых поношений хулителя, пребывал в чрезвычайной печали. В следующую же ночь он увидел во сне, как некий старообразный муж бил палкой по почкам некоего пса и собирался убить, хотя отшельник Райнерий громко кричал: «Не убивай его, господин!» А поскольку он всегда был прилежен к длительным бдениям и богослужениям, то предвосхитил других, кто был зрелых летах, в смиренном молении Богу. Исполнив своё ночное правило, святой удивился, почему священник медлит вставать, чтобы петь утреню, и, попросив его позвать, получил ответ, что тот больше не встанет с постели, потому что мучается почками сверх меры. Отшельник Райнерий, памятуя свой сон, сказал звавшему священника: «Поди и предупреди его, чтобы совершил покаяние за свои грехи, потому что конец его жизни приблизился». Священник, сочтя всё вздором, рассмеялся – как будто Райнерий бросал слова на ветер. Встав на рассвете, священник, собравшись с силами, вышел из [монастыря] Сорокадневья – и с тех пор так и не удалось выяснить, куда он делся и что с ним стало. Посему, возлюбленнейшие, прекратите хулить благих мужей, ведь я знаю, что Тот, Чьим храм они являются, отмстит, когда пожелает и как пожелает, за поругание храма Своего.
ГЛАВА IV. ПРОЧИЕ ДЕЯНИЯ СВЯТОГО ВО СВЯТОЙ ЗЕМЛЕ
[47] Случилось же по прошествии времени так, что возжелал Божий раб Райнерий посетить то место, где Господь преобразился пред Петром, Иаковом и Иоанном – отдельно возвышающуюся гору, которая есть гора Фавор, – и провести там сорок дней. И вот, идя путем оной пустыни, он встретил в той самой пустыне двух гиен, которых по простому называют «лонца» (lonzas, ср.-век. итал. «рысь» или «леопард». – прим. пер.), более проворных и отважных, чем лев (причём они, как говорят, рождаются от барса и львицы или от льва и барсихи; сии звери ничуть не пугаются при виде любого числа людей, но тотчас бросаются на них и нападают на них и, кого поймают, разрывают на части),– они стояли по обе стороны дороги. Св. Райнерий издали увидел их и опознал, но, поскольку «праведник невозмутим, словно лев» (ср. Прит. 28:1 пер. РБО), да и не мог он свернуть с пути (ср. Иов. 17:9), то продолжил бестрепетно идти прямо, а приблизившись к ним, сказал: «Коль дана вам власть надо мною, делайте, что можете!». Они же, словно встретивши друга, склоня голову, ласкали его хвостами. Святой отшельник Божий, довершив начатый путь, благополучно прибыл на гору Божию Фавор. Тогда исполнилось то, что говорит сама Премудрость Божия: «…Тварь, служа Тебе, Создателю, устремляется к наказанию нечестивых, но утихает ради благодеяния верующим в Тебя» (ср. Прем. 16:24)
[48] И вот Бог даровал ему благосклонность аббата обители оной, чтобы он мог пребывать с ними в монастыре либо же с прочими, что служили им за столом. Поскольку же он не хотел принимать пищу до полудня, то выбрал последний стол за трапезой. И однажды, когда аббат с монахами садились за трапезу, случилось так, что оный пустынник (Райнерий) оказался как раз в том месте горы, где Господь Иисус преобразился перед тремя вышеназванными учениками, и захотелось ему, чтобы явилось им хоть на малое время вечное сиянии и славе воскресения, что они обретут навеки. Итак, когда наш отшельник размышлял об сем чудесном преображении, неожиданно изошло чрезвычайное сияние от глаз его. И увидел он в том сиянии вместе с Моисеем и Илией Иисуса нашего, сияющего всемеро ярче (да явится он также и нам!) самого солнца. Ошеломленный же его чрезвычайным блистанием, он рухнул наземь, пав на лицо своё. Когда это [видение] преображения со своим свечением миновало, он, придя в себя, поднялся с земли, и так как приближался час обеда, с радостью возвратился в монастырь. Вглядевшись же в него, аббат сказал ему: «Скажи нам, что ты видел? Ибо лицо твое чрезвычайно сияет». А он, как то Богу было угодно, совершенно скрыл эту тайну, как бы отшутившись. И умоляли его по прошествии сорока дней, чтобы он навсегда оставался там, но сердце его всегда было во Гробе Господнем, где он подобным же образом [как и одежды] желал совлечься самого себя (т.е. умереть. – прим. пер.).
[49] Когда же, возвратившись в церковь Гроба Господня, он по прошествии небольшого срока возжелал снова вернуться либо в [обитель] Сорокадневья, либо на гору Фавор, вот, Господь явился ему в видении, показав ему на три свечи длиною с воинское копьё; средняя же между двух выдавалась гораздо дальше прочих. Когда же Райнерий вопросил у Господа: «Что это за свечи, Господи мой?», Он и молвил: «Три свечи суть три моих священных места; средняя же, что возвышается над двумя другими, — Гроб мой. И я желаю, чтобы в дальнейшем ты постоянно присутствовал в нём и в другое место не устремлялся до тех пор, пока я не скажу тебе». Две других [свечи] суть Сорокадневье и гора Фавор, где ты уже бывал». С того часа таково было его рвение пребывать во Гробе, что он едва мог есть или спать, не будучи там.
[50] Однажды, когда бл. Райнерий пригласил на обед некоего нищего, тот наелся хлеба и, возблагодарив Бога, ушел, а хлеб остался на месте почти целым. Приглашает он другого нищего, и снова тот насытился и ушёл, и, точно как прежде, количество хлеба почти не убавилось. Тем же образом он приводил по очереди третьего и четвертого – до десятого, и, хотя все наелись, хлеб тот почти целиком сохранился. Райнерий, сам увидев сие, преискренне возблагодарил Бога, и тотчас же Слово Господне, пребывающее в нем, сказало ему о свершившемся: «Сегодня я уподобил тебя Себе; ибо, как Я насытил пятью хлебами пять тысяч человек, и ещё осталось, так и ты сегодня вслед за Мною насытил десять человек одним хлебом, после чего ты сохранил почти целый хлеб».
[51] Когда во гробе Господнем он одно время усиленно молился Богу о Церкви и священниках, чтобы они были светом народу, вдруг Слово Господне чрез уста его ответствовало ему: «Я предал священников в руку сатаны». Тут Райнерий наш, вырывая волосы свои руками, пал наземь и сказал: «Увы! Господи, неужели я и народ преданы [сатане], потому что мы следуем их путями? Что ж тогда будет с монахами и канониками (регулярными, т.е. священниками, живущими по уставу общинно на монашеский лад. – прим. пер.)?». [Бог] ответил: «Каноники и монахи, если они сделают то, что обещали, придут ко мне, а если нет, то причтутся к куче остальных». Тогда он сам, услышав сие, на восемь дней стал как мёртвый, не молясь и не творя ничего привычного для себя. С наступлением же восьмого дня было к нему слово Господа, сказавшего: «Встань и не будь как мертвый, потому что Я не для этого создал тебя и избрал тебя среди других. Начни же ныне творить покаяние за народ. Пищей твоей пускай будет только хлеб из непросеянной муки и вода; за народ же молись ко Мне непрестанно, доколе Я не приду с тобою туда, где народ Мой христианский спасу тебя ради». После того странник Райнерий беспрерывно молил Бога о народе, сильнее обычного угнетал тело свое бдениями, молитвами и постами, а хлеб из непросеянной муки и воду вкушал только в установленные дни.
[52] Случайно, однако, вышло так, что однажды, когда ему полагалось уделить пищи своему телу, он своевременно пошёл на рынок, чтобы купить хлеба из непросеянной муки, и нашёл там только одного человека, имеющего на продажу хлеб – чуть-чуть лучший, чем тот, что он обычно ел. Он с поспешностью купил сей хлеб, сказав в себе: «Благодарение Богу, что сегодня у меня есть лучший хлеб, ведь худшего я не смог найти, и сам Бог не может за это попрекнуть меня». И так, радуясь, что может подкрепиться этим хлебом, он вернулся домой к своей хозяйке Романе. Но прямо на дороге вдруг было к нему слово Господа, сказавшего ему: «Ни за что! [Ни кусочка] этого хлеба не войдет в уста твои (ср. Вульг. Деян. 118); возвратись-ка со Мною, и Я покажу тебе, какого [хлеба] ты должен вкусить». Странник наш, возражая, сказал Ему: «Так я всегда буду рабом, что ни разу не посмеет съесть хлеба менее скверного? Лучше бы мне умереть, чем постоянно находиться под таким игом!» А Слово молвит ему: «Не говори лишнего (ср. Мф. 6:7); воротись, как я сказал, ибо от него ты есть не будешь». Итак, Он привёл его к кому-то, чей хлеб был настолько хуже купленного, чем тот был лучше обычного [непросеянного], и молвил ему: «Сей купи хлеб». Бл. Райнерий, воззрев на отрубной хлеб, со скорбью купил его, говоря про себя: «Лучше бы мне было, коли бы я подождал, пока не добуду обычный хлеб». А другой хлеб, который купил случайно, он пожертвовал нищим. В обеденный час он благословил хлеб и преломил буханку (opirum). Когда же стал есть, ему показалось, что в [этом хлебе] содержатся привкусы всякого рода. Тогда воздал он благодарение, признав Его могущество во всём и сказав: «Никто да не ропщет на Бога, ибо если кто где-то ждёт огорчения, то, послушавшись Бога, обретёт там увеселение». Сей столь суровый покаянный подвиг ради народа он продолжал в течение семилетия; когда же семь прошло лет, Господь ему об этом подвиге сказал так: «Вот, ты совершил предо Мной искупление за народ Мой христианский; ныне же прими от меня разрешение вкушать всякую пищу, кроме мяса, вина и жира, и кроме [тех яств], от которых воздерживаются назореи. Ты, однако же, настоятельно изливай моления ко Мне за народ Мой до тех пор, пока я не переведу тебя через море и там не спасу его, тебя ради».
[53] Случилось так, что с приближением Рождества Господа нашего Иисуса Христа весь народ того государства справлял превеликое празднество там, где родился Бог: в Вифлееме. На сие-то празднование ко всенощной Рождества Его спешил прийти и бл. Райнерий, но, как на то была воля Божия, не двинулся в путь из Иерусалима до девятого часа (примерно трёх часов дня. – прим. пер.). Посему, охваченный беспокойством, он быстро пошёл туда, хотя и боялся, что опоздает к вечерне столь великого дня. Но Господь, что вмиг перенёс пророка Аввакума из Иудеи в Вавилон (см. Дан. 14:35-36), провёл его толчками до Вифлеема в течение того девятого часа так, что ему казалось, будто он всё время шествовал по прямому пути. Тут Райнерий, еще не подозревая о случившемся, заслышав колокольный звон, спросил, спели уже вечерню или поют. Спрошенные, удивляясь таковому вопросу, ответили: «Сейчас не вечерню служат, а Девятый час». Тогда, призадумавшись, бл. Райнерий, уразумел, что не своими ногами, но Божиим могуществом прибыл в Иерусалим в начале того же часа, в какой двинулся оттуда в путь, и воздал благодарение вышнему величию Божию и славному Рождеству Его.
[54] Обратим внимание, что нет такого друга, который готов был бы сделать для собственного друга столько же, сколько Бог Всемогущий делал для верных Своих (ср. Исх. 33:11). Итак, будем подражать ему, дабы стать причастниками святости его и чтобы выступил он за нас заступником пред Господом Богом, Который облёкся плотью его ради нашего спасения. Ибо же Бог сказал ему: «Я уподобил тебя Себе: ведь как Я соделался сыном народа Моего [еврейского] для спасения рода человеческого, восприяв плоть от рабы Моей, и вознёс оную плоть на небо, и она там со Мною, так ныне Я соделан сыном народа Моего христианского, ради спасения его облекшись в твою плоть (речь идёт не об ипостасном соединении, при котором воспринятой Богочеловеком плоти подобает честь и поклонение, но о некоем сопребывании низшего рода, ради которого, соответственно, и почитание подобает низшее. – прим. лат. изд.); и Я устрою так, что она останется на земле, и её будут почитать все народы, живущие на ней». Подобало, значит, ему претерпеть такие же обиды от подобных же особ, каковые перенёс сам Богочеловек, обитая с нами на земле. Те лишь языком распяли Творца, эти без меры утесняли последователя Его и подобного Ему словами и хулами, но непреложно решение, что Бог изрёк об обоих.
[55] Захотел св. Райнерий возложить руки на неких немощных в Иерусалиме, чтобы они исцелились, но Бог запретил ему, сказав: «Смотри, не делай этого, поскольку в этих краях таковую честь Я уделил Моей Матери и для Неё приберёг. Я тебя отведу туда, где с твоей помощью исцелю многих болящих». Что ныне и исполняется до бесконечности, как нам бессомнительно ведомо.
[56] В те дни, когда в церковь Гроба Господня зашли наши, друг Божий Райнерий тщательно расспросил их о новостях нашей страны. Помимо же прочих новостей, они сообщали ему о и том, что прежний коадъютор (Vice-Dominus) архиепископства Пизанского исполнял теперь на главном престоле папскую должность (вероятно, речь идёт о пизанце Бернардо Паганелли, ученике св. Бернарда Клервоского, ставшем папой Евгением III, хотя в Пизе он служил иподиаконом кафедрального собора, а не епископом-коадъютором. – согл. прим. лат. ред.), в связи с чем Райнерий изрядно порадовался за родину свою. А они добавили: «И римляне обзывают его «голоштанником» помимо прочих непристойностей, которые изрыгают на него», и от сего бл. Райнерий немало обеспокоился. Когда они ушли, он тотчас призадумался о граде Риме и безмолвно рек в сердце своем: «Бог почтил это римское племя паче всех племён: там Он установил Папство надо всеми прочими церквами; золото, серебро, драгоценные камни и роскошные ткани привозятся туда со всех концов мира; туда [съезжаются] со всех концов мира обсуждать различные деловые вопросы и решают их или улаживают дружеским согласием – однако род этот отнюдь не помышляет о сих [почестях, ниспосланных ему] от Бога; более того, что ещё хуже, он бесчестит самого Первосвященника Божия и часто прогоняет его с престола. Поистине они достойны потерять это достоинство и никогда более не обретать его!» Когда он размышлял над таковыми вопросами, было к нему слово Господа, сказавшего: «Стало так: Мои мысли — твои мысли, Мои пути — твои пути, реку Я, Господь (ср. Ис. 55:8) А поскольку помышления сердца Божия в род и род не меняются (ср. Пс. 32:1), то сказанное Богом безо всякого сомнения ожидается в будущем (начиная с Иннокентия IV, переехавшего в 1254 г. в Ананьи, папы до конца «Авиньонского пленения» в 1377 г. имели резиденцию вне Рима. – прим. пер.).
[57] Когда суровейшей зимою в Иерусалиме выпало много снега, а погода стояла весьма студёная, блаженный наш Райнерий, стоя [босыми] ногами на мраморе в Гробе Господнем, стал замерзать. Тогда пришло ему на сердце пойти (ср. Деян. 7:23) помолиться в одной церкви в том же городе, пол которой был [также] вымощен мрамором. Плоть его внушала ему не идти туда, потому что снег был высок и мороз крайне крепок, а церковь, в которую он хотел пойти, была вымощена мрамором. Дух, коему подобало первенствовать, убеждал его: «Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни» (Иак. 1:12), и «Надлежит нам многими скорбями войти в Царствие Божие» (ср. Деян. 14:22), и «Кто стал сберегать душу свою, тот погубит ее; а кто погубит её, тот оживит её» (ср. Лк. 17:33). В сей борьбе духа и плоти Господь одержал победу, ибо ободрённый Райнерий в ту далёконько отстоявшую церковь прошёл по среднему и высокому снегу, как всегда, босиком. Когда он коснулся ногами своими мраморного пола, за нерешительность, которая владела им прежде, Бог, чтобы смирить его, сотворил с ним то, что дивно сказать иль услышать: ибо мрамор разогрелся у него под ногами, словно печь, раскалённая огнём (ср. Ис. 31:9; Дан. 3:6).
[58] Поскольку же ногами он был резв, то прыжком выскочил наружу, словно целиком обжегши ступни. Выйдя вон, он обнаружил, что мороз, как было сказано, стоит суровый. Весьма удивленный тем, как могут люди, находящиеся в церкви, оставаться там, он, однако, осторожно осведомился у них, холоден ли мрамор. В ответил ему сказали: «Да, ведь погода суровая, мороз силён и крепок». Тогда бл. Райнерий снова вошёл в церковь и ощутив, как прочие, холод, воздал безмерное благодарение Богу, Который таким образом, через противоположность, наказал его за леность и маловерие. Ведь в служении Богу мы не должны страшиться затруднений, но сохранять невозмутимость, как лев, который не пугается никого на пути. Ибо, как сам Бог говорит: «Будешь ли переходить через огонь, Я с тобою, и пламя не повредит тебе; через воду ли, руки не потопят тебя» (ср. Ис. 43:2); «Предай Господу путь твой и уповай на Него, и Он совершит Он» (ср. Пс. 36:5).
Вот мы и поведали вам вкратце кое-что о его житии, как бы кончиком пальца коснувшись того, что соделал, и сказал, и явил ему Бог, Отец его. Ибо кто когда-либо смог бы достойно описать все [события] святейшего жития его? Или в силах был бы перечислить то, что соделал, и сказал, и открыл ему Бог, чему несть числа, как он сам нам поведал? Перед этим язык изнемог бы! Да мы ещё и не пишем вам обо всём, о чём наслышаны, но ставим Вашу милость в известность о том [, что слышали] из его уст. Теперь же обратим ход нашего повествования к его уходу из Иерусалима по велению Господа.
Главы V-XVIII и эпилог доступны в полном файле для скачивания в начале страницы
Перевод: Константин Чарухин
Корректор: Ольга Самойлова
