Автор: В Католической Церкви октябрь – месяц, посвящённый Пресвятой Богородице и молитве Розария. Существует множество размышлений над тайнами Святого Розария, основанных на личном опыте и харизме их автора. В этом году своими размышлениями с нашими читателями делится Сергей Сабсай. Практика Помпейской новенны поддержала его на плаву в трудной ситуации и привела к принятию серьёзных решений. И именно из предложенной в новенне благодарственной молитвы с обещанием распространять её родилось желание делиться размышлениями над Розарием, чтобы молитва не была пустословием и реализовывалась.
1. Воскресение Иисуса Христа
В литургической последовательности или обычном чтении Розария мы вспоминаем Распятие и Воскресение размеренно, с интервалом в день-два, они разделены; при ежедневном чтении полного Розария, как в Помпейской новенне, Воскресение врывается сразу после Распятия – внезапно, вопреки настроению пяти скорбных тайн… точно так, как оно и было две тысячи лет назад.
И снова звучат те же слова, что в начале Евангелий: “Не бойтесь” – слышат мироносицы от ангела, как раньше Иосиф; “Радуйтесь” – приветствует их Воскресший, как приветствовал Гавриил Марию. “Мир вам!” – слышат, наконец, апостолы; и скептичный Фома – “давай сюда свой палец”.
Кто встречает Воскресшего первыми? Мироносицы, пришедшие выполнить трудный, неприятный, но – долг любви.
Как узнаётся Иисус Воскресший? Когда зовёт нас по имени, по ранам, в преломлении хлеба…
Микеланджело, Рафаэль, Тинторетто. Веронезе, Рубенс, Дюрер, Бассано, Грюневальд, Эль Греко – все они рисуют Воскресение торжественно, пафосно, триумфально, но не таково оно в Евангелии.
Все явления Воскресшего, начиная с первой встречи с Марией Магдалиной, – личностны. Он является ученикам по одному, по двое, похоже, что десятерым – это максимум (Двенадцать минус Иуда и Фома). Он разделяет с ними трапезу, разжигает для них костёр, являет своё могущество, но, пожалуй, с тонким юмором, давая (плотник!) советы рыбакам, куда забросить сеть. Ни разу Он не обращается к толпе, не торжествует над нею. Только к личности, к сердцу. Окликая по имени, сопровождая в пути, разъясняя, спрашивая. Обращаясь к общине, своим братьям, но к каждому по-своему.
2. Вознесение Иисуса Христа
Пётр замечательно просто и убедительно объясняет воскресение Христа: смерти “невозможно было удержать Его”. Невозможно удержать Воскресшего в земле.
Перед вознесением, по свидетельству Матфея, Иисус говорит три очень важные вещи. “Дана Мне всякая власть на небе и на земле”. Не только на небе, в таинственной области обитания Бога, но и здесь, на земле – вся власть у Христа. Почему же мы так редко это замечаем, почему почти не верим в это? Потому что Его власть – не внешнее принуждение, а власть любви, зовущей наши сердца; любовь же нуждается в свободе. Власть Христа распространяется в первую очередь на нашу совесть.
“Идите и научите все народы”. Начинается новый, долгий этап истории спасения – проповедь до концов земли, “чтобы все люди спаслись и достигли познания истины”, по слову Павла. Именно для этого Бог дарит нам время, “и долготерпение Господа нашего почитайте спасением”, учит Пётр.
Подобно прологу иоаннова Евангелия, конец Евангелия от Матфея даёт нам твёрдую почву под ногами. Иисус ушёл из видимого мира, где даже после Воскресения появлялся то тут, то там, чтобы невидимо, но реально присутствовать на тысячах алтарей и в тысячах дарохранительниц одновременно, чтобы быть с нами везде, здесь и сейчас. “И вот, Я с вами во все дни до скончания века”.
3. Сошествие Святого Духа
Воплощение происходит незаметно, в скромной семье, в маленьком городке… Распятие – на глазах у всего Иерусалима. Воскресение вновь явлено лишь немногим… А вот то, что начнётся после сошествия Святого Духа, опять заставит говорить весь Иерусалим. Парадокс?
Нет, это новый способ действия Бога в истории. Иисус не написал во время земной жизни Книгу – ответ на все вопросы; не явился после Воскресения, торжествуя, толпе, кричавшей третьего дня “Распни Его!” Он собрал общину: рыбаков, налоговика, боевика… и ей оставил после Воскресения власть вязать и решить. Теперь Бог действует в истории через людей, которые не являются Его слепыми орудиями? но связаны с ним, как ветви с лозой (этот стих прочёл Базз Олдрин, прилунившись), как члены Тела – Церкви с Главой.
При этом Бог избегает принуждающей очевидности и сохраняет пространство для скачка веры, доверия Ему? и тем самым сохраняет нам свободу, без которой немыслима любовь.
Дух действует на двух уровнях: ведёт и учит Церковь, постоянно обновляя её (“пошлёшь Духа Твоего – и созидаются, и обновляется лицо земли”), ведь “много ещё имею сказать вам, но теперь не можете вместить”. И потому вот уже две тысячи лет идёт постоянное углубление понимания евангельской вести, увлекательная история взросления человечества “через Христа, со Христом и во Христе”.
И одновременно каждого отдельного человека Дух, обещанный Иисусом как единый и единственный ответ на всякую молитву («тем более Отец небесный даст Духа Святого просящим у Него»), учит видеть так же – “через Него, и с Ним, и в Нём”, глазами Христа – всякую ситуацию, и действовать, подражая Ему. По словам Льюиса, делает из нас “маленьких Христов”.
«Он будет крестить вас Духом Святым и огнём», – говорит Иоанн Креститель; «Огонь пришёл Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!» – восклицает Иисус. Это — о Пятидесятнице, о том времени, когда Дух начнёт вести Церковь через каждого из нас. Подумать только: Иисус горит нетерпением, чтобы дать Духа каждому из нас как Наставника и Утешителя! Задумаемся: пылаем ли таким же нетерпением мы, чтобы получить его для себя?
4. Успение Пресвятой Богородицы
Действие Духа очевидно в истории Церкви: все христиане согласны в том, что поклоняются Богу-Троице, притом что самого этого слова вовсе нет во всём Новом Завете (как и в Ветхом); согласны они и в почитании Богородицы, и в том, что её смерть была таинственным переходом к Богу, столь полным, что на земле не осталось ни её могилы, ни мощей (хотя мощи апостолов сохраняются и почитаются, даже погибших в самых дальних странах).
То, что католики чётко сформулировали как догмат, Православная Церковь воспевает в тропаре и ирмосе: “Ты преставилась к жизни, будучи Матерью Жизни… Побеждаются законы природы на Тебе, Дева Чистая: рождение остаётся девственным и смерть обручается с жизнью; по рождении пребывая Девою и по смерти живою, Ты спасаешь всегда, Богородица, наследие Твоё”. Интересно, что принятие этого догмата, утверждающего общую веру, – единственный пример реального использования другого, постоянно пререкаемого догмата – о безошибочности Папы.
И с ещё одним пререкаемым догматом связано Успение – о Непорочном Зачатии. Ведь если смерть – следствие первородного греха, то над Той, которая была от его последствий освобождена, и смерть не должна иметь власти.
Так Дева, подобно Сыну, – предмет пререканий; но Она же – опора для единства, опять же подобно Ему.
Христос говорит в Откровении: “Я был мёртв, и вот, теперь жив и имею ключи ада и смерти”. И Мария – живой (!) тому пример. Молись о нас, Пресвятая Богородица, да удостоимся исполнения Христовых обещаний.
5. Увенчание Пресвятой Богородицы небесной славой
Мы привычно читаем в Евангелии от Луки песнь Марии при встрече с Елизаветой: “Величит душа Моя Господа; и возрадовался дух Мой о Боге, Спасителе Моём, ибо призрел Он на малость Рабы Своей: отныне блаженной назовут Меня все роды…”
Привычно, потому что знаем, что уже две тысячи лет так и происходит. Но Лука этого не знал; когда он записывал эти слова – это было пророчество, обращённое далеко вперёд, и вот, уж его-то исполнение мы все наблюдаем совершенно точно.
Мария увековечена в тысячах образов: иконописных, живописных, скульптурных, музыкальных. Не прекращается молитва к Ней о заступничестве. А впереди – та самая описанная в Откровении последняя битва с сатаной. Но возможно, она давно происходит здесь и сейчас, в каждом сердце.
“Под твою защиту прибегаем…” Пять лет назад под Александрией был найден коптский папирус III века с этой молитвой – текст практически не изменился с того времени.
Salve, Regina, Mater Misericordiae! “К нам устреми Твоего милосердия взоры…”
