Автор: Классическая христианская дихотомия строения человека – душа и тело – общеизвестна, наряду с трихотомией: душа, тело и дух. В Писании содержится множество отрывков, стихов и прямых указаний на данную дихотомию, но сегодня мы сконцентрируемся лишь на одной из них, не вполне очевидной. На ее след наталкивает нас отрывок из посланий апостола Павла.
Во втором послании к Коринфянам апостол Павел пишет: «Вы показываете, что вы – письмо Христово, написанное не чернилами, а Духом Бога живого, написанное не на скрижалях каменных, а на сердцах человеческих» (2-е Коринфянам 3:3).
Чтобы понять, что имеет в виду апостол Павел, когда говорит о письме на сердцах, нам нужно обратиться к текстам Ветхого Завета. Этот конкретный отрывок очень четко перекликается с описанием завета у пророка Иеремии:
«Но вот завет, который Я заключу с домом Израилевым после тех дней, говорит Господь: вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его, и буду им Богом, а они будут Моим народом». (Иеремия 31:33)
Здесь мы находим первый намек на иносказательную передачу смысла дихотомии души и тела: внутренность и сердце. Чаще всего мы читаем о ней у пророков или в Псалмах Давида. Что же это за дихотомия? Почему внутренность и сердце? Вернемся к отрывку из пророка Иеремии.
Если с сердцами все понятно (на самом деле – нет, но мы вернемся к этому позднее), то что за «внутренности» имеются в виду?
В современном русском переводе используют формулировку «Я вложу Свое учение в их головы», что является довольно близким по смыслу к греческому переводу Септуагинты, в которой используется слово δiavoia, которое может переводиться, как «разум», «мышление» или даже «сознание».
В данном случае можно довольно легко понять логику отрывка. Завет вкладывается в головы, то есть вкладывается в разумную часть человека, в его сознание и мышление, но также Завет пишется и на сердце человека, то есть он записывается в его душевной части. Закон Господа, таким образом, проникает и в душевную и в разумную сферу человеческой жизни и восприятия.
Не так ясно обстоит дело с Синодальным переводом и оригиналом на иврите. На иврите используется слово, близкое по значению к «внутренности» Синодального перевода, а именно – קֶרֶב.
Сейчас это слово означает «близость», но тогда использовалось в понимании «нутра». Итак, мы имеем нутро и сердце в иврите, и внутренность и сердце в Синодальном переводе.
Обратимся к другим местам Писания, чтобы пролить больше света на этот вопрос.
В Псалмах Давида читаем:
«Благословлю Господа, вразумившего меня; даже и ночью учит меня внутренность моя» (Псалмы 15:7). Теперь уже в современном русском переводе логика нарушается и используется формулировка: «Спасибо Богу, что ведет по жизни, Его советы даже ночью нахожу в бессонном сердце». Тут «сердце» не дополняет «внутренность», но заменяет ее. Внутренность вообще растворяется и уходит их контекста. В греческом же переводе Септуагинты здесь вместо «внутренности» используется уже другое слово, дословно означающее «внутренности» или «почки» – νεφρό.
Иногда в переносном смысле это слово также может переводиться как «сокровенные мысли». Также и в латинской версии мы встречаем слово renes, которое переводится как «почки».
Показательным в этом случае может стать отрывок из другого Псалма: «Когда кипело сердце мое, и терзалась внутренность моя» (Пс. 72:21).
Здесь опять фигурируют и сердце, и внутренность, как взаимодополняющие части человеческого бытия. Это Синодальный перевод. В современном русском переводе «сердце» оставлено без изменений, но «внутренность» теперь заменена уже на «душу», что еще больше уверяет нас в правильности наших рассуждений – мы действительно имеем дело с одним из четких и последовательных описаний дихотомии душа-тело. В Септуагинте опять читаем νεφρό, то есть «почки» и «внутренности». Также и в латинском варианте снова читаем renes, то есть тоже «почки».
Следует также отметить, что в греческом варианте «почки» не «терзались», а «изменились»! В греческом переводе находим именно глагол αλλοιοω, то есть «[из]менять[ся]», «принимать другой вид», но еще и – что более важно – «изменяться в худшую сторону», «портиться», «меняться к худшему».
Прочитаем стих полностью, чтобы вникнуть в суть написанного: «Когда кипело сердце мое, и терзалась внутренность моя, тогда я был невежда и не разумел; как скот был я пред Тобою» (Пс. 71:21-22). Имеется в виду, что я был настолько низмен и грешен, что даже почки мои изменились, то есть природа моя изменилась. Это понимание во многом превосходит русский современный и Синодальный переводы, поскольку является более мощным и прямолинейным: грех ведет за собой изменение человеческой природы, а не просто «терзания».
То есть, все-таки, под внутренностью мы скорее должны понимать именно «внутренность» или «нутро», то есть естество, разумную сущность?
Посмотрим на еще несколько примеров. «Благослови, душа моя, Господа, и вся внутренность моя – святое имя Его» (Пс. 102:1). Здесь душа уже выступает в роли компаньона внутренности, а не заменяет ее, как в Псалме 72:21. Правда в современном русском переводе указана не «вся внутренность», но «каждая частица тела», что, безусловно, является весьма далекой по смыслу трактовкой. В Септуагинте вообще читаем уже третий вариант «внутренности» – εντος. Это уже не νεφρό (почки, внутренности) и не δiavoia (разум, мышление). Это слово переводится, как «внутри», «середина», «внутрь». В некотором смысле, можно сказать, что данное слово близко по смыслу слову קֶרֶב (ивр. – «нутро»), которое также иногда может означать «середина», «между» и «внутри». И тем не менее, мы все больше и больше утверждаемся в том, что находимся на верном пути: «душа моя» – душевная сущность дихотомии, «внутренность моя» – «нутро», «сознание», то есть – телесная и разумная сущность дихотомии.
Другой важный пример: «От того внутренность моя стонет о Моаве, как гусли, и сердце мое – о Кирхарешете» (Ис. 16:11).
Мы опять имеем в Синодальном переводе пару «внутренности»-«сердце». А что происходит в современном переводе? «И Я печалюсь о Моаве, за Кирхарешет горько Мне» – читаем мы. Ни внутренности, ни сердца, как видим, здесь уже нет. В иврите же мы читаем слово מעֶה, которое действительно означает «внутренность» или «чрево», а вот вместо «сердца» читаем как раз то же самое слово, которое в первом отрывке из пророка Иееремии заменяло «внутренность» – קֶרֶב.
Обратившись к Септуагинте, мы находим и вовсе необычную конструкцию. В греческом варианте вместо «внутренности» мы находим слово κοιλιά, которое дословно переводится, как «живот» или «утроба». А во второй части вообще не находим сердца. Там наоборот стоит слово εντος (внутри, внутрь), а дословно вторая часть стиха читается так: «…и внутри меня, как стена, которую Ты обновил».
Еще один стих, где парой идут внутренность и сердце, находим снова у пророка Иеремии: «Господи сил! Ты испытываешь праведного и видишь внутренность и сердце. Да увижу я мщение Твое над ними, ибо Тебе вверил я дело мое» (Иеремия 20:12).
Современный русский перевод оставляет нам «сердце», но с «внутренностью» опять предпочитает не иметь дело: «Господь Всесильный, Ты испытываешь добрых людей, Ты в сердце смотришь глубоко».
На иврите мы впервые видим слово כִּלְיָה, которое дословно означает «почки» и «внутренности». «Сердце» на иврите – לב – уже значит не только «сердце», но и разум, и волю, и ум. Этим объясняется наша первая проблема с отрывком из Иеремии.
«Но вот завет, который Я заключу с домом Израилевым после тех дней, говорит Господь: вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его, и буду им Богом, а они будут Моим народом» (Иеремия 31:33).
Внутренность – на иврите «нутро» – подразумевает собой как раз духовное, внутреннее, исходное. А вот сердце символизирует в этом отрывке – ум, разумное сущее. Об этом же пишут Андрей Десницкий и Олег Лазаренко в своих комментариях к посланию к Ефесянам апостола Павла. Комментируя выражение «очи сердца» (Еф. 1:18), они приходят к выводу, что «сердце здесь понимается, как вместилище разума и чувств» («Толковый Новый Завет. Послание к Ефесянам. Послание к Евреям»).
Септуагинта тоже остается верна этой дихотомии. А вот Синодальный перевод здесь оказывается наименее качественным, в то время, как современный русский перевод – довольно точно передает суть отрывка (заменяя «внутренность» на «головы»).
Важно отметить, что в Септуагинте у Иеремии (21:12) опять находим νεφρό (почки или сокровенные мысли) вместо «внутренности».
Приведем еще один, последний пример: «Воззри, Господи, ибо мне тесно, волнуется во мне внутренность, сердце мое перевернулось во мне за то, что я упорно противился Тебе; отвне обесчадил меня меч, а дома – как смерть» (Плач Иеремии 1:20).
Мы снова сталкиваемся с этой важной дихотомией. В иврите внутренность сохранена и передана словом, которое нам уже встречалось – מעֶה, означающим «внутренность» или «чрево». В Септуагинте здесь вместо «внутренности» читаем «чрево» или «утроба» – κοιλιά. Совпадение полное. Смысл отрывка заключается опять-таки в том, что грех меняет природу человека. Только сейчас, в отличие от аналогичного по смыслу стиха Псалма – (Пс. 72:21) – разобранного выше, сейчас изменяется не «внутренность», но сердце. Внутренность лишь волнуется, но о возможности и ее изменения мы тоже уже читали ранее.
Итак, можно смело утверждать, что, в зависимости от контекста и перевода, дихотомия внутренность-сердце должна представлять дихотомию разум-душа или душа-тело. Этим объясняется то, почему внутренность так часто идет в тексте вместе с сердцем, это также дает нам возможность проникнуть в смысл читаемого более полно. Слово и Закон Господа пишется не только в сознании человека, но и в сердце. А потому и грех может атаковать не только ум, но и сердце. Такие нападки греха способны калечить ум или душу, что приводит к изменением человеческой природы.
Именно об этом говорит нам Павел, когда во втором послании к Коринфянам пишет: «Вы показываете, что вы – письмо Христово, написанное не чернилами, а Духом Бога живого, написанное не на скрижалях каменных, а на сердцах человеческих» (2-е Коринфянам 3:3).
Кстати, в греческом варианте мы читаем не «сердец человеческих», но «сердец плотяных», то есть, дух, заключенный в плоть, – дихотомия сохраняется и здесь. Завет был дан людям в душе и в теле. И служение человека, его вера и его спасение проявляется в душе и в теле. Они заключены не в каменных скрижалях, но записаны внутри человека, в его внутренностях и его сердце.
Поэтому в уже упомянутом нами послании к Ефесянам, апостол Павел и пишет: «да даст вам по богатству славы Своей, крепко утвердиться Духом Его во внутреннем человеке, верою вселиться Христу в сердца ваши…» (Еф. 3:16-17).
Николай Сыров
Изображение: Flickr
