Автор: 1. Размышления, которые разворачиваются в текущем цикле, тесно связаны со словами, которые Христос произнес во время Нагорной проповеди о «вожделении» женщины мужчиной. В попытке продвинуться к основному исследованию в том, что характеризует «человека похоти», мы снова вернулись к книге Бытия.
Там, в сложившейся обстановке, оно очень тонко подмечено во взаимоотношениях мужчины и женщины. Весьма красноречивы отдельные стихи 3 главы книги Бытия. Кажется, слова Бога-Яхве, обращенные к женщине в стихе 3:16 книги Бытия: «К мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою», открывают в углубленном анализе каким образом отношения взаимной самоотдачи, которые существовали между ними в состоянии изначальной невинности, изменились после грехопадения, став отношениями взаимного присвоения.
Если мужчина относится к женщине так, что считает ее лишь объектом, который можно присвоить, а не даром, он в то же время обрекает самого себя на такую же судьбу, становясь для нее только объектом присвоения, а не даром. Похоже, что слова книги Бытия 3:16 трактуются в двустороннем порядке, хотя напрямую сказано лишь «он будет господствовать над тобою». Кроме того, при одностороннем присвоении (которое косвенно является двусторонним) исчезает структура общности людей; оба человека становятся почти неспособными достичь той духовной меры сердца, обращенной к свободе самоотдачи и значению тела в браке, которая ей присуща. Слова книги Бытия 3:16, кажется, подсказывают, что это происходит за счет женщины, и что в любом случае она чувствует это сильнее мужчины.
2. По крайней мере, стоит обратить теперь внимание на эту особенность. Слова Бога-Яхве из 3:16 стиха книги Бытия «К мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою» и те, произнесенные Христом в Евангелии от Матфея 5:27-27: «Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением…» позволяют заметить некоторый параллелелизм. Возможно, речь здесь не идет о том, что главным образом женщина становится объектом «вожделения» со стороны мужчины, но скорее, как мы уже подчеркивали прежде, мужчина «изначально» должен был быть хранителем взаимной самоотдачи и подлинного равновесия. Анализ этого «начала» (Быт 2:23-25) как раз показывает ответственность мужчины в принятии женской природы как дара и ее изменении во взаимном, двустороннем обмене. С этим сильно контрастирует получение от женщины собственного дара через похоть. Хотя сохранение равновесия самоотдачи, кажется, поручено обоим, прежде всего мужчине поручена особая ответственность, как если бы преимущественно от него зависело сохранение или нарушение, или даже (если оно уже нарушено) восстановление равновесия. Конечно, различие ролей согласно этим положениям, на которые мы сослались как на тексты-ключи, было продиктовано социальной эмаргинацией женщины в тех условиях (Священное Писание Ветхого и Нового заветов предоставляет достаточные тому доказательства). Тем не менее, здесь раскрыта истина, имеющая свое значение независимо от особых условий, свойственных обычаям определенной исторической ситуации.
3. Похоть делает так, что тело становится практически «областью» присвоения другого человека. Как легко понять, это приводит к утрате значения тела в браке. А вместе с тем приобретает другое значение даже взаимной «принадлежности» людей, которые соединяясь так, что становятся «одной плотью» (Быт 2:24) в то же время призываются к тому, чтобы принадлежать друг другу.
Особая сфера любовного союза мужчины и женщины выражается словами «мой… моя». Эти местоимения, которые всегда присутствовали в языке человеческой любви, часто встречаются в строфах Песни Песней, а также других библейских текстах. Это местоимения, которые в их «материальном» значении указывают на отношения обладания, но в нашем случае они указывают на индивидуальное сходство таких отношений. Взаимная принадлежность мужчины и женщины, особенно когда они принадлежат друг другу как супруги «в союзе плоти», формируется согласно этому индивидуальному сходству. Как известно, сходство одновременно указывает на схожесть, а также на отсутствие идентичности (т.е. основное различие). Мы можем говорить о взаимной принадлежности людей, только если примем во внимание подобную схожесть.
Действительно, в своем изначальном и особенном значении принадлежность предполагает связь субъекта с объектом: отношения обладания и собственности. Это не только предметные отношения, но прежде всего «материальные»: принадлежность чего-то, следовательно, принадлежность объекта кому-то.
4. Понятия «мой… моя» в вечном языке человеческой любви конечно же не имеют такого значения. Они указывают на взаимность самоотдачи, выражают ее равновесие (может, даже именно это в первую очередь), т.е. равную меру дара, в которой устанавливается взаимная «communio personarum [1]». И если она устанавливается через взаимную самоотдачу мужского и женского, в ней даже сохраняется брачное значение тела. Действительно, слова «мой… моя» на языке любви кажутся полным отказом от принадлежности в том смысле, что объект-материальный предмет принадлежит субъекту-личности. Сходство сохраняется до тех пор, пока не совпадает с вышеобозначенным значением. Три похоти, а особенно похоть плоти, лишают взаимную принадлежность мужчины и женщины сферы, присущей сходству людей, в которой понятия «мой… моя» сохраняют свое основное значение. Такое основное значение стоит вне «закона собственности», вне значения «объект владения»; похоть же направлена на это последнее значение. Следующим шагом после обладания становится «наслаждение»: объект, которым я владею, получает у меня определенное значение, поскольку я им располагаю, и он мне служит, я его использую. Очевидно, что индивидуальное сходство принадлежности решительно противится такому значению. А это противопоставление – знак того, что во взаимоотношениях мужчины и женщины то, что «от Отца», имеет свою устойчивость и непрерывность, в отличие от того, что «от мира». Тем не менее, сама по себе похоть подталкивает человека к обладанию другим как объектом, толкает его к «наслаждению», что несет за собой отрицание значения тела в браке. По своей сути, бескорыстная самоотдача исключается эгоистичным «наслаждением». Разве не о нем говорит Бог-Яхве, обращаясь к женщине, в стихе 3:16 книги Бытия?
5. Согласно первому посланию ап. Иоанна 2:16, похоть главным образом указывает на состояние человеческого духа. Даже похоть плоти прежде всего говорит о состоянии духа человека. Этой проблеме стоит посвятить последующий анализ.
Накладывая теологию Иоанна на плоскость опыта, описанного в 3 главе книги Бытия, как и на слова, произнесенные Христом во время Нагорной проповеди (Мф 5:27-28), мы, так сказать, обнаруживаем определенную область этого противопоставления, что (вместе с грехопадением) рождается в сердце человека между духом и плотью. Ее последствия чувствуются во взаимоотношениях людей, чье единство определяется в человеческом роду изначально, тем, что они мужчина и женщина.
С тех пор, как в человеке установился «иной закон, противоборствующий закону ума» (Рим 7:23), постоянно имеется опасность такого способа видеть, оценивать и любить, что «желание плоти» проявляется сильнее «желания ума». И именно эта истина о человеке, этот антропологический компонент мы всегда должны учитывать, если хотим до конца понять воззвание Христа к человеческому сердцу в Нагорной проповеди.
Источник (ит.): www.careware.it
Перевод: Мария Кедрова
Фото: www.xincha.com
Примечания:
[1] Общность людей
