Автор: 5 декабря 2018 года в рамках Общих аудиенций Папа Франциск начал цикл катехетических наставлений о молитве «Отче наш». Этой молитве, которую знает каждый христианин, нас научил Сам Иисус Христос. И размышления Папы призваны помочь нам повторять её не автоматически, но заново открыть её фундаментальное значение для нашей собственной жизни.
Перед выступлением Папы Франциска прочитан отрывок из Евангелия от Матфея 14:15-19.
Дорогие братья и сёстры, доброе утро!
Сегодня мы переходим к анализу второй части Молитвы Господней, в которой мы представляем Богу наши нужды. И начинается эта вторая часть со слова, которое имеет особый привкус повседневности: хлеб.
Молитва Иисуса начинается с настойчивой просьбы, которая очень похожа на мольбу нищего: «Хлеб наш насущный дай нам на сей день». Эта мольба проистекает из того очевидного, хотя и часто забываемого факта, что мы существа не самодостаточные, и мы каждый день нуждаемся в еде, чтобы поддерживать своё существование.
Писание показывает, что для многих людей встреча с Иисусом состоялась, начавшись с просьбы. Иисус не ожидает каких-то особо изысканных и изощрённых молений, скорее наоборот: всё человеческое существование с его самыми обыденными и практическими проблемами может стать молитвой. В Евангелии мы находим множество нищих, умоляющих об освобождении и спасении. Одни просили о хлебе, другие – об исцелении; кто-то просил об очищении, кто-то – о том, чтобы вернулось зрение или о том, чтобы мог жить дорогой человек… И Иисус никогда не оставался равнодушным к этим просьбам, никогда не проходил мимо этого страдания.
Так Иисус учит нас просить Отца о насущном хлебе. Он учит нас делать это вместе с тем множеством мужчин и женщин, для которых эта молитва – мучительная мольба, часто безмолвная, которая сопровождает тревоги их каждого дня. Сколько отцов и матерей даже сегодня ложатся спать, мучимые мыслями о том, что у них нет достаточно хлеба, чтобы завтра накормить своих детей! Только представьте себе эту молитву, произносимую не в уютной квартире, а в убогой комнатушке, где семья ютится, не имея самого необходимого. И тогда слова Иисуса приобретают новое значение. Христианская молитва начинается здесь, на этом уровне. Она не аскетическое упражнение; молитва начинается с реальности, из сердца и плоти тех людей, которые живут в нужде, или тех, кто делит свою жизнь с нуждающимися. Даже самые возвышенные христианские мистики не могут игнорировать простоту и очевидность этой просьбы. «Отче, пусть будет достаточно хлеба для нас и для всех». И «насущный хлеб» означает здесь и воду, и лекарства, и крышу над головой, и работу… Это просьба о самом необходимом для жизни.
Хлеб, о котором просит христианин в молитве, не «мой», а «наш». Вот, чего хочет Иисус. Он учит нас просить не только для себя, но и для всего мирового братства. И если мы не молимся именно так, «Отче наш» перестаёт быть христианской молитвой. Если Бог наш общий Отец, то как мы можем предстать перед Ним, не взяв за руки других? Всех. И если мы воруем друг у друга тот хлеб, который Он нам даёт, как мы можем называть себя Его детьми? Эта молитва несёт в себе эмпатию, посыл к солидарности. В моём голоде я чувствую голод многих и потому я буду обращаться к Богу с этой просьбой, пока их просьбе не пойдут навстречу. Вот как Иисус учит нас принадлежности к Своей общине, к Своей Церкви – приносить Богу потребности всех: «Мы все Твои дети, Отче! Смилуйся над нами!» А сейчас нам следует сделать паузу и подумать о голодающих детях. Давайте подумаем о детях в воюющих странах: о голодающих детях Йемена и Сирии, о голодающих детях многих стран, где нет хлеба, о детях Южного Судана. Давайте подумаем об этих детях и, думая о них, произнесём эту молитву вслух все вместе: «Отче, дай нам на сегодня наш насущный хлеб».
Тот самый хлеб, о котором мы просим Бога в молитве, однажды предъявит нам обвинение. Он будет упрекать нас за презренную привычку преломлять хлеб только с теми, кто нам близок, и не делиться с остальными. Хлеб был дан человечеству, а съел его только один: любовь не может этого вынести. Наша любовь не может этого вынести, и любовь Бога не может вынести такого эгоизма, который отказывается делиться хлебом.
Однажды Иисуса окружала большая толпа: эти люди были голодны. Иисус спросил, есть ли у кого-нибудь какая-то еда, и нашёлся только один парнишка, готовый поделиться своей провизией: пятью хлебцами и двумя рыбками. Иисус многократно умножил его щедрый жест. Этот парнишка усвоил урок «Отче наш»: еда – это не частная собственность. Давайте иметь это ввиду: еда – это не частная собственность, а дар Провидения, которым нужно делиться, по благодати Божьей. Настоящее чудо, совершённое Иисусом в тот день, это не столько умножение хлеба, которое на самом деле состоялось, но побуждение поделиться: дай то, что ты можешь дать, и Я совершу чудо. Он Сам, умножая этот данный Ему хлеб, явил то, что совершается в Евхаристии – предложить Самого Себя как хлеб, Евхаристический Хлеб. И, конечно, только Евхаристия и может утолить вечный голод и жажду Бога, которые оживляют каждого человека, даже в его поисках хлеба насущного.
Источник (англ.): w2.vatican.va
Перевод: Наталья Проскурина
