Автор: У сына друга большие проблемы в школе (и у друга, соответственно). Нет, вопрос не в сложности освоения каких-то предметов, с этим как раз всё очень хорошо. Причина – в стиле преподавания всех сколько-нибудь гуманитарных предметов. Семиклассники уже буквально воют от «морали и нравственности». К ним и только к ним сводятся Тарас Бульба, Пётр с Февронией, купец Калашников с моралью про «вековые семейные устои и православные традиции», сказки Салтыкова-Щедрина и совсем непостижимым образом – даже изучение географии. Слов этих – нравственность, духовность, мораль, патриотизм – подростки просто слышать уже не могут. А друг, человек верующий, собирался начинать водить ребенка в церковь. Но после того забалтывания всей духовно-этической тематики, которое произошло в школе, к серьёзному разговору сын просто не готов: происходит инстинктивное психологическое отторжение.
Друг-то с этой ситуацией справится. Как раз потому, что знает: слова словами, а поведение и дела – важнее. Ребёнок всё равно будет ориентироваться в первую очередь на отношения в семье и поступки родителей. Почему этого не понимают взрослые – другой вопрос. И почему они вообще считают, что школа должна активно заниматься воспитанием?
Возможно, эта постановка вопроса кого-то удивит: как, школа – и не будет воспитывать? Но ведь это две большие разницы – «воспитывать» и «заниматься воспитанием».
Конечно же, школа воспитывает: тем, что учит преодолевать трудности, организовывать время, готовить домашние задания, общаться со сверстниками и со старшими. Но гораздо важнее здесь личность учителя. Когда-то особое влияние на нас, старшеклассников, оказывал не преподаватель «патриотической» НВП по кличке «Рашпиль», а физик и завуч Валентина Владимировна Сутугина и вовсе не преподававшая в нашем классе директор школы Елена Евгеньевна Кирьякова. Все знали, что они могут быть строги и даже резки и суровы, но исключительно «за дело», по справедливости. При этом и отличники, и троечники могут вспомнить эпизоды удивительной человечности и личной ответственности за судьбы учеников, даже после ухода этих замечательных учителей из школы. У каждого найдётся такой учитель, которого вспоминаешь с благодарностью всю жизнь, и мой список гораздо длиннее. Но интересно, многие ли сумеют вспомнить своих школьных «профессиональных воспитателей» – замов по воспитательной работе, пионервожатых? В первую очередь все вспоминают предметников, потому что воспитывают не слова, а дела и личный пример: профессионализма, честного и упорного труда, уважения к человеку, внимания и заботы. Как незаметный школьный завхоз Грейсон в романе Бел Кауфман «Вверх по лестнице, ведущей вниз»: «Оказывается, в своем подвале он открыл что‑то вроде домашней кухни, кассы взаимопомощи, аптеки, ночлежки и агентства по найму. Пока все мы были заняты своими параграфами и характеристиками, он кормил ребят сандвичами, ссужал их деньгами, находил для них приработки и сам давал подработать. Даже незаконно оставлял ночевать в подвале временно бездомных. В общем, делал все, чтобы оторвать их от улицы, от ее дурного влияния. Фероне и другие получали от него не педагогическую болтовню, не концепции и рекомендации, не просьбы и угрозы, – в общем, не слова, а дела, простые, жизненно важные: еду, деньги, работу».
Кстати, меня давно интересует: почему у нас так часто говорят о военно-патриотическом воспитании, и никогда – о мирно-патриотическом? На мой взгляд, военно-патриотическое воспитание – такой же нонсенс, как и любое нарочитое воспитание, и доказывается это с математической строгостью, как дважды два четыре.
К примеру, если к вам в дом станет ломиться грабитель, какое специальное воспитание вам потребуется, чтобы дать отпор? Специальная подготовка в виде каких-нибудь боевых приёмов может пригодиться. А воспитание? Подозреваю, что вопрос даже стоять не будет, что в этом случае делать, – естественно, защищать свою семью и дом. Или – страну. Только, разумеется, страна должна при этом восприниматься как своя. А с этим у нас, взрослых, проблемы.
Гражданин страны должен чувствовать себя хозяином, который принимает решения и от которого что-то реально зависит. А Родину воспринимать как любящую мать, которая всегда готова о нём позаботиться. И никакими словами этого не добиться. Только реальностью. Иначе любое воспитание словами станет воспитанием ложью.
Если же кто-то не верит, что в случае опасности защитить свою страну будет самым естественным побуждением всякого гражданина, тому я могу предположить две причины (которые вполне могут действовать и одновременно). Либо воспитатель патриотизма понимает, что его «подопечные» в стране вовсе не хозяева, либо он сам не считает эту страну своим домом, и потому искренне не понимает, что такое отношение возможно, более того – нормально и естественно.
Сказано же: «где сокровище ваше, там и сердце ваше…»
