Автор: 30 воскресенье рядового времени (Мф 22, 34-40)
Которое воскресенье подряд фарисеи не могут угомониться и задают Иисусу каверзные вопросы. Вот и в этот раз некий знаток Закона спрашивает Его о казалось бы очевидной вещи – главной заповеди Закона. Данилка представил, что он стоит среди недовольных фарисеев и задает свои еженедельные пять вопросов одному из друзей учителя Закона.
– У фарисеев всегда и для всего есть объяснение. Как же Вы, досточтимый учитель, истолкуете слова Иисуса? Вкладывал ли Он, по Вашему мнению, какой-то особый смысл в Свой ответ? Может быть, пытался как-то унизить или задеть Вашего ученого друга?
– Мне нравится твоя манера общения, мальчик, поэтому я отвечу тебе. Мой друг задал Иисусу очень простой вопрос. Как ты знаешь, на каждый вопрос есть правильный ответ, и он всегда основан на мнении или высказывании кого-то из наших мудрецов. Мой друг спросил: «Учитель, какая самая важная заповедь в законе?» (Мф 22,36). В этом вопросе был естественный подвох, который заметит любой получивший правильное наставление в Законе человек. Он говорит «учитель». Как ты знаешь, в еврейском языке есть два слова обозначающие учителя. Первое это «меламед», дословный перевод «учащий». Это – тот, кто учит Закону детей, готовит их к бар-мицве, празднику совершеннолетия, когда мальчик становится полностью сыном (бар на иврите) заповедей (мицва). Во времена Хасмонеев, когда было сильное влияние греческой культуры, использовали слово «педагог», т.е. детоводитель. Обращение к кому-то «учитель» подразумевало, что этот человек – детоводитель юной души к Богу. В этом смысле он для нас еще и своего рода отражение Закона, как того, что воспитывает Израиль и готовит его к приходу Мессии (ср. Гал 3,24-25: закон был для нас детоводителем ко Христу, дабы нам оправдаться верою, по пришествии же веры, мы уже не под руководством детоводителя (Синодальный перевод). Или перевод РБО: Закон был к нам приставлен, как суровый воспитатель, до тех пор, пока не пришел Христос, чтобы мы были оправданы за веру. А когда настало время веры, мы вышли из-под надзора воспитателя).
Довольно часто в небольших провинциальных городах меламед – это местный равви. У нас в Иерусалиме мудрецы редко общаются с детьми. Для этого есть их многочисленные ученики. Через них передается благословение известного учителя или слова наставления. От детей слишком много шума, который мешает изучению Закона.
Мы часто используем слово «равви», обращаясь к духовным наставникам. Оно происходит от корня, значение которого «большой», «много». Тора использует это слово в рассказах о старших братьях. Например, в книге Бытия повествуется о словах Господа, обращенных к Ревекке: «У тебя во чреве два племени, от тебя родятся главы двух разных семей, и разделятся они: один сын будет сильнее другого, и старший сын (рав) будет служить младшему» (Быт 25,23). Но постепенно это слово начинает обозначать учителя как старшего по вере. Провинциалы из Галилеи используют слово «раби» – это арамейский эквивалент.
Так вот, мой уважаемый друг использовал слово «равви», ставя этого провинциально проповедника как бы на одну доску с нашими великими мудрецами. Думаю, Он должен был проявить скромность и как-то ответить на это. Хотя Он столь популярен среди простого народа… Получается, что Он чувствует себя старшим по отношению к нам и нашим учителям. То, с какой властью и уверенностью Он говорит, наводит на мысль, что этот Иисус считает Себя детоводителем к Закону. И даже больше! В наших равви мы видим присутствие самого Закона среди нас. Сейчас у нас нет судей и царей, таких как Давид или Соломон. Поэтому наши учителя несут для нас свет Завета. А этот провинциальный Учитель ведет Себя так, словно в Нем не отсвет, но Он сам – исполнение всех ожиданий Завета, истинный Мессия.
В Его ответе на вопрос моего друга это тоже заметно. Его спросили: какая самая важная заповедь в Законе? Я уже говорил, что на этот вопрос есть правильный ответ. Если бы этот Учитель из Галилеи был одним из наших, то, даже пропустив подводный камень слова «равви», Он дал бы такой ответ, что мы бы сразу понял, что Ему все-таки можно доверять или хотя бы не стоит опасаться Его популярности у простолюдинов. Он понимает наши правила и порядки и готов им следовать. Так ведь нет! Этот Иисус как всегда ответил по-своему. Правильный ответ был в молитве «Шма», которую мы произносим два раза в день: «Слушай, народ Израиля! Господь – Бог наш, Господь – един! Возлюби Господа всем сердцем своим, всей душой своей и всей силой своей, и всегда помни заповеди, которые я сегодня даю тебе!» (Втор 6,4-6).
Посмотри, сколько здесь важных моментов. «Слушай», как учат наши мудрецы, означает: прислушайся, постарайся понять и исполнить. Дальше идут упоминания различных Имен Всевышнего. То слово, которое мы произносим как «Бог», напоминает о внутренней божественной силе Творца, открывшейся в творении. То слово, которое мы произносим как «Господь», открывает нам путь личных взаимоотношений с Всевышним. Когда мы говорим «Господь – Бог наш», это означает, что мы верим и исповедуем, что Создатель лично, а не через естественные законы или посредников, управляет тем, что происходит с народом Израиля. Тебя ведь этому должны были учить в школе! Как и тому, сколь важно для нас то, что Бог только один и нет никаких иных богов.
А что же этот Учитель из Назарета? Он начинает сразу с любви к Богу. И формулирует это так, что дальше мы не можем вклиниться с диалогом, словом возражения или правильной цитатой из речений мудрецов.
– Но ведь Он просто дал Свой взгляд на молитву «Шма». Я так и не понял, что Вас так возмутило? Почему после этих слов, сказанных, как Вы выразились, со властью, Вам не захотелось больше узнать Иисуса?
– В словах «Шма» есть не только задача «возлюби Господа», но и обещание, что мы будем учиться любить. Ведь слово «вэоАвто» может быть произнесено как некое приказание. Но как можно заставить любить, вопрошали наши отцы мудрости? А можно – как «вэоавтО». Тогда уже речь идет об обетовании Бога: ты будешь любить, Я буду учить тебя любить. Дальше речь идет о процессе обучения, о том, как Бог будет наставлять Израиль: Внушай их (эти слова) своим детям и говори об этих законах, и сидя у себя дома, и идя по дороге, и когда ложишься, и когда встаёшь. Привяжи их в напоминание на руку и носи их на лбу, запиши на косяке двери своего дома и на воротах (Втор 6, 7-9). А что этот Учитель нам предлагает как путь обучения в любви к Богу: возлюби ближнего своего, как самого себя. Так это что же получается? Разве Бог в моем ближнем мне открывается? Разве Бог говорит не ко всему народу, а только ко мне? Что еще мне нужно знать об этом провинциальном проповеднике, если Он предлагает спуститься с высочайшего уровня обращения Всевышнего к Своему народу до какого-то простецкого богообщения лицом к лицу. Так наши мудрецы не учат! Этот Иисус потому и столь популярен у простых крестьян, ремесленников и рыбаков, что учит их, что Бог видит сердце каждого из них и готов пренебречь целым народом ради спасения одного человека. Ты ведь наверняка слышал Его странную притчу о стаде, оставленном ради поисков одной овцы.
– Вы хотите сказать, что Вас и Ваших коллег Его ответ возмутил, а простым слушателям понравился Его ответ?
– Несомненно! Он трактует Закон, как хочет, по Своему усмотрению. Ведь написано: «Не имей вражды к твоему брату в сердце своём. Если сосед поступает неправильно, поговори с ним об этом, но прости его! Забудь о том, что люди сделали тебе плохого. Не мсти. Люби ближнего своего, как самого себя» (Лев 19,17-18). Там еще множество предписаний, по которым строятся отношения в народе Израиля. Но Он оставляет только часть фразы! Конечно, народу нравится все, что облегчает им жизнь. Но мы, люди, наставленные в Законе, знаем, что Закон должен исполняться целиком. Этот Иисус не предлагает новую трактовку верности Богу, Он предлагает новую жизнь и новый Завет. Как нам это может нравиться?
– А какие заповеди для Вас столь же важны, как те, что назвал Иисус?
– В Законе важны все 613 заповедей. Ни одна не лишняя! Иисус предлагает слишком простой и слишком странный путь: любить. И не дает предписаний, как это делать. Такой путь для художников каких-то, а не для мудрецов.
– Как Вы думаете, саддукеи тоже так видят этот ответ Иисуса?
– Они вообще все странно видят! Но уверен, они услышали то же, что и мы. Иисус везде ищет хесед. Это слово можно перевести как милость, любовь, желание отдавать, некое действие, направленное во вне. Давид в своем псалме говорил: олам хесед йибане, мир основан на милости (Пс 89,3, синодальный перевод предлагает такой вариант этой фразы: навек основана милость, на небесах утвердил Ты истину Твою). Это значит, что Всевышний творил мир при помощи милости, любви. И как указание для жизни человека: хочешь построить мир – твори хесед, т.е. милость, делись своей любовью. Только кроме хеседа есть еще и гвура. Это слово можно перевести как сдерживающая мощь. Ведь Бог ее также использовал при творении мира. Разве может человек жить, не подчиняясь? Разве правильно во всем руководствоваться только любовью? Разве Иисус – Бог и истинный Господь, чтобы столь властно говорить о мире, основанном на отдающей, но не подавляющей, творческой, но не глупой и не восторженной любви?
Анна Гольдина и Данилка
